— Извольте проследовать в свою каюту,
барышня! — потребовал он, не став проходить внутрь.
— Конечно-конечно! Сейчас приду!
Беляна улыбнулась, но на обветренной
физиономии морского волка не дрогнул ни единый мускул.
— Прямо сейчас! — с нажимом произнёс
он. — Мы проводим.
Черноволосая пигалица склонила голову
набок и потребовала объяснений:
— Чего привязались? Когда захочу,
тогда и вернусь!
Боцмана такой ответ не устроил.
— Живо в свою каюту! — рыкнул он,
враз растеряв всю напускную невозмутимость. Крылья крупного чуть
приплюснутого носа начали раздуваться. — Немедленно! Или нам
придётся применить силу!
Беляна вскочила с кровати.
— Как вы смеете?!
Боцман дал отмашку, и матрос
решительно двинулся к девчонке. Я поднялся с койки и загородил ему
дорогу.
— Да вы знаете, кто я?!
Он не знал. Ну или ему было на это
наплевать. Главное, что ответом на мой вопрос стал небрежный тычок
растопыренной пятернёй в лицо.
— Отвали! Наш черёд девку на четыре
кости ставить!
Я завалился обратно на койку,
подогнул ногу и тут же резко распрямил её, впечатав каблук в колено
выродка. Удар пришёлся сбоку, кость хрустнула, матрос взвыл и
рухнул на пол. Начал приподниматься, и его голова оказалась аккурат
на одном уровне с койкой, подошва моего сапога врезалась в лицо и
опрокинула на спину.
Раз! Два! И вот мы уже по уши в
неприятностях!
Бешенство схлынуло, вернулась ясность
мысли, я вскочил на ноги и оскалился.
— С ученицей позабавиться решили? Да
за такое…
Боцман выслушивать пустые угрозы
оказался не расположен. Резким махом дубинки он заставил вжаться в
стену вскочившего с койки Огнича и решительно шагнул ко мне.
— Я тебя с дерьмом сожру, щенок! —
прорычал он.
В себя, из себя!
Крох небесной силы едва хватило на
сотворение слабенького удара, он вряд ли мог сбить с ног взрослого
человека, самое большее отбросить на пару шагов назад, но боцман и
вовсе не покачнулся. Приказ вернулся лёгонькой отдачей — пусть
дядька и не был тайнознатцем, кто-то из экипажа наделил его защитой
от заклинаний.
— Так, да? — оскалился дядька,
ухватил левой рукой дудку и поднёс её ко рту.
Дурень! Затеял драку — дави до конца,
не отвлекайся!
Воспользовавшись мимолётной заминкой
противника, я схватил ампутационный нож, махнул им, и боцман спешно
шарахнулся назад. Он подставил под клинок дубинку и сразу врезал в
ответ, но я вовремя отпрянул и здоровенный кулак промелькнул перед
лицом, не зацепив скулы. Теперь в одной руке у меня был зажат
ампутационный нож, в другой — сорванный с боцманской куртки
значок-водоворот, покрытый лазурной эмалью и наполненный защитной
магией. Дядька хватанул себя по груди, нашарил оставленную зажимом
дыру и оскалился.