Или в ванной? Гленна неуверенно взглянула на дверь. Оттуда вдруг раздались приглушенные звуки. Из-под двери вдруг просочилась струйка пара. Тихий стон. Наслаждение от горячей воды? Или звук боли?
Бродерик ретировался в приемную.
– Я буду здесь. Проверь, все ли там в порядке. Если нужна будет помощь, зови.
– Спасибо. Мама? У тебя все в порядке? – Ответа не последовало. Гленна оглянулась на Бродерика. – Ненавижу вот так врываться, но если ей плохо или что-нибудь…
– Мне выйти?
Если мать Гленны больна, это могло бы объяснить странную сделку.
– Не стоит. Держись поблизости – вдруг придется звать Сейдж на помощь. – Гленна аккуратно постучала в дверь ванной. – Мама, это я. У тебя все хорошо?
Бродерик смотрел в пол, чтобы случайно не увидеть чего-нибудь слишком личного.
– Мама, я беспокоюсь. Извини, что врываюсь, но я должна знать, все ли в порядке. Я захожу.
Гленна повернула ручку, но дверь не открылась. Она покачала головой:
– Заперто. – Она постучала сильнее. – Мама, ты меня пугаешь. Открой. Или я сама открою запасным ключом.
Гленна достала из кармана ключ, отперла дверь и взвизгнула, затем зажала себе рот рукой. Бродерик подскочил к ней, готовый к самому худшему, и положил ладонь ей на спину, чтобы ее немного успокоить.
Гленна оперлась рукой о дверной косяк.
– Мама?
Бродерик моргнул. И еще раз. Но все равно не мог поверить своим глазам. И если Гленна была поражена, то сам он просто потерял дар речи.
Джинни Миккелсон стояла посреди заполненной паром ванной комнаты, обернутая в полотенце, но она была не одна. Бродерик не смог удержаться, чтобы не констатировать то, что и так было очевидно:
– Отец?..
Гленна мерила шагами приемную своей матери, не зная, как описать словами то, что она чувствует. Растерянность? Шок?
У ее матери роман с их главным бизнес-конкурентом.
Ну, с технической точки зрения, у Гленны он тоже был, но они с Бродериком тогда не занимали никаких должностей в их семейных компаниях и уж тем более их не возглавляли. И даже тогда она чувствовала себя ужасно виноватой за свое влечение к Бродерику. Как и сейчас.
Она посмотрела в другой конец приемной, где сидел сын… любовника ее матери. Бойфренда ее матери. Не важно. Безумие какое-то.
Бродерик, кстати, по-прежнему оставался чертовски привлекательным. Но теперь все стало еще сложнее, хотя и до этого было не то чтобы просто. Он сидел в кресле, нервно постукивая по полу ступней. Сейдж напряженно переводила взгляд с одного на другого, явно чувствуя какое-то напряжение, но ни о чем не спрашивала. Джинни Миккелсон наверняка неспроста взяла ее к себе в ассистентки.