Блестяще. Теперь я должна нарезать в саду розы. Задание за пределами моих способностей. Проще поймать облако и сплясать вальс.
В ушах невыносимо зазвенело, и с ощущением неминуемой катастрофы я вышла на свежий воздух. Розарий лежал передо мной, пылающий огнем лепестков. Красные, желтые, розовые, белые, даже синие. Жаль только, что я живу в черно-белом мире, где все было всего лишь оттенком. В мире, где цвет был чем-то необъяснимым, чем-то неопределенным, запретным. Я даже не могла мечтать о том, чтобы различать цвета, поскольку я не знала, что это такое. С рождения.
Я сделала нерешительный шаг к розарию, щеки мои пылали. Мне нужно придумать себе извинения, чтобы объяснить мое возвращение без цветов. Сначала я должна была выбрать красную из двух коробок, теперь – принести розы того же цвета. Какой он, красный? Как представить что-то, если я этого даже не видела? Даже в книге.
Я наступила на сломанную розу и, наклонившись, подняла ее. Она была уже увядшей, слабой в своей растительной смерти, но все еще пахла.
– Что ты здесь делаешь?
Я резко отбросила со лба волосы, пожалев, что не завязала их как обычно в хвостик. Они были длинными и уже мокрыми от пота.
– Мне надо собрать розы для синьора МакЛэйна, – ответила я лаконично.
Кайл улыбнулся мне своей привычной улыбкой, полной раздражающих намеков.
– Тебе помочь?
В этих словах, брошенных на ветер, пустых и двусмысленных, был путь к спасению, неожиданный выход из положения, и его надо было ловить на лету.
– На самом деле это должен был сделать ты, но тебя нигде не было видно. Как обычно, – язвительно сказала я.
– Я не садовник, – дрожь пробежала по его лицу. – Я и так много работаю.
Это заявление заставило меня рассмеяться. Я приложила руку ко рту, чтобы приглушить свое веселье.
– Это правда, – гневно сказал он. – Кто, по-твоему, помогает ему мыться, одеваться, передвигаться?
Мысль об обнаженном Себастьяне МакЛэйне произвела в моей голове короткое замыкание. Мыться, одеваться… Обязанности, которые я бы выполняла с удовольствием. Но мысль, что я никогда не буду этим заниматься, заставила ответить меня язвительно.
– Зато ты свободен большую часть дня. Конечно, ты всегда здесь, но тебя редко беспокоят, – добавила я дозу. – Давай, помоги мне.
Он все еще стоял раздраженный, а я протянула ему ножницы с улыбкой.