Нижнюю часть наряда из–за стола не видно, остается только гадать что там – юбка, брюки или это платье такого фасона? Если платье, то сниму я его в считанные секунды, юбка – тоже не проблема, а вот брюки… Если дама в брюках, то поза, в которой ее можно брать, одна из моих любимых. У меня вообще много любимых поз. Если все перебирать…
Бляха, надо быть осторожнее с фантазиями, пока здесь посторонние трутся. Выгони уже их к херам, кошка!
А–а–а, кайф! Хочет меня не меньше чем я ее. Сдает себя с потрохами.
Под блузкой у нее от волнения колышется грудь, соски заостряются под мягким кружевом белья. Не было у тебя, кошка, подобных ситуаций, потому ты пуш–апом не пользуешься.
Этот факт несказанно меня радует. Взрослая женщина, а столько еще неизведанного ей предстоит познать. Готов побыть в роли учителя. Начну прямо сегодня, но сначала стоит добиться извинений и наказать гордячку за отказы встретиться. Не надо со мной шутить, я не железный.
Зато Кира походу из стали – вон как лицо начальствующее держит. Я словно студентом себя на экзамене снова почувствовал. И голос такой – твердый, волевой. Только посмей ослушаться.
Смотрю на нее, любуюсь, никого более не вижу. Чую, на меня реально подействовал приворот. Качественное зелье ей подсунули, либо она сама, ведьма, его на совесть сварила. Глаз отвести от Вертинской не могу. Красивая женщина, пипец просто. Хочу ее так, что яйца вот–вот лопнут. Член, стиснутый трусами и брюками, болезненно ноет, требует свободы и совсем другого заточения. Он уже там был, ему понравилось.
На мое счастье Кира отпускает подчиненных и едва держится, чтобы не сбежать вместе с ними. С благодарностью смотрит на чувака, что предложил остаться, но от его помощи отказывается. Молодец, нам свидетели не нужны.
Мы наконец–то остаемся одни.
– Я вас слушаю, Павел Юрьевич.
Надо же, с холодком и официально. А в переписке никакой субординации не наблюдалось. Что такое? Лицо главреда пытаемся сохранить, репутация на кону?
Мельком оглядываю кабинет на предмет видеокамер. Чисто.
Перевожу взгляд на Киру. Снежная королева. И интонацией, и взглядом остужает льдом мой жар в паху. Это даже хорошо, иначе разложу эту строгую девицу на ее столе без прелюдии и с радостью выбью всю спесь и гордость.
– Это я вас слушаю, Кира Олеговна, – расслабленно откидываюсь назад, на спинку дивана. Всматриваюсь в это прекрасное личико и ищу следы лишнего десятка лет. Нет их. Паспорт врет. – Я к вам со всей душой – на рекламу почти уговорился, вас на обед приглашаю, на ужин, даже на завтрак, а вы отказываетесь. Вот, жду объяснений.