– Мне, конечно, не следовало его читать, но я случайно увидел свое имя и как-то незаметно прочел все остальное. Послушайте, дорогой мой Вустер… Я бы что-нибудь выпил, если вы не против. Большое спасибо и прочее… Да, насчет того, что я собирался вам рассказать, – это и впрямь ужасно забавно. Старина Каффин дал мне небольшую роль в своей музыкальной комедии «Спроси у папы». Совсем крошечную, конечно, но в целом, можно сказать, замечательную. Знаете, я готов прыгать от радости!
Он осушил свой стакан и продолжал, не обращая никакого внимания на то, что я при этом известии не прыгаю от радости и не кричу от счастья.
– Видите ли, я всю жизнь мечтал стать актером, – сказал он. – Но мой предок и слышать об этом не хочет. Стучит тростью и багровеет, как закат перед ветреной погодой, всякий раз, когда я завожу об этом речь. Вот почему, если хотите знать, я и поехал в Америку. В Лондоне я появиться на сцене не могу, кто-нибудь из знакомых меня обязательно засечет и настучит предку. Поэтому я пошел на хитрость: наплел ему, будто мне позарез нужно в Вашингтон – это, дескать, расширит мой кругозор. Ну а здесь мне бояться некого, путь открыт.
Я попытался урезонить дуралея:
– Но ведь рано или поздно ваш отец об этом узнает.
– Ну и пусть. К тому времени я стану звездой мировой величины, и ему просто нечем будет крыть.
– Вас-то, может быть, и нечем, а вот меня он наверняка будет крыть самыми последними словами.
– А вы-то здесь при чем? Какое вы к этому имеете отношение?
– Я познакомил вас с Джорджем Каффином.
– Верно, старина, именно вы. Я и забыл. Должен был с самого начала вас за это поблагодарить. Ну что ж – до свидания. Завтра мне с утра пораньше на репетицию «Спроси у папы», так что я поскакал. Забавно, что эта штука называется «Спроси у папы» – именно спрашивать у папы я и не собираюсь. Понимаете меня? Ну, хоп-хоп!
– Хоп-хоп, – печально отозвался я, и он исчез.
Я бросился к телефону и набрал номер Джорджа Каффина.
– Послушайте, Джордж, что это еще за история с Сирилом Бассингтон-Бассингтоном?
– Какая история?
– Он утверждает, что вы дали ему роль в своем спектакле.
– Дал. Всего несколько строк.
– А я только что получил из дома пятьдесят семь телеграмм, где мне приказывают всеми правдами и неправдами и близко не подпускать его к сцене.
– Мне очень жаль. Сирил как раз тот типаж, что мне нужен для этой роли. Все, что от него требуется, – играть самого себя.