— Хватит болтать! Унесите её! — напомнил предводитель.
Один из его сопровождающих шагнул ближе, присел. Я и хотела бы
вскочить, оттолкнуть огромные мужские руки, что потянулись ко
мне, но только слабо дёрнулась. От боли даже дыхание
застряло в груди.
— Тише, мейси. Осторожнее… — успокаивающе заговорил склонившийся
ко мне темноволосый мужчина. Улыбнулся слегка растерянно и
мягко схватил меня за плечи. — Вы ранены, вам нужна помощь.
Тише...
— Мне не нужна помощь, — просипела я и сама же удивилась. — Мне
нужно домой!
Оказывается, и говорила я на другом языке так, будто он был мне
родным. Да только слушать и хвалить меня за невероятные знания
никто не стал. Мужик сгрёб меня на руки, отчего в боку словно
раскалённый гвоздь шевельнулся, и понёс прочь. Я вывернула
голову, ища взглядом того незнакомца на вороном коне. Увидела
только его спину, что возвышалась над крупом лошади, отдаляясь от
меня. Почему-то казалось, что ответы надо узнавать у
него.
Кто он такой? Кто вы все такие?!
И засыпать бы их вопросами, но какой-то неведомый инстинкт
подсказал, что сейчас нужно помолчать. Начни я утверждать, что меня
вовсе не должно здесь быть, требовать вернуть домой — и в лучшем
случае меня сочтут сумасшедшей. В худшем… а вот наихудшие
перспективы я себе и представить боялась. В душе ещё теплилась
надежда, что всё это только нечто вроде сна, хоть ощущения весьма
натуральные. Стреляющая боль в боку, запах сырой шерсти, что
исходил от плаща мужчины, который нёс меня в тёмно-коричневую
карету со сложными вензелями на дверцах. Видно, это какие-то
родовые знаки.
В экипаже оказалось промозгло. Погода, похоже, не радовала уже
давно — и всё здесь отсырело. Даже обивка дивана, куда
меня аккуратно уложили. А вот сама карета выглядела довольно
богато, если я вообще что-то понимала в убранстве таких
повозок.
— Дайте посмотрю, — всё тот же незнакомец присел на корточках
рядом и осторожно приподнял мою руку, открывая горящий огнём бок. —
Позвольте.
Я попыталась вырваться, ещё не веря в происходящее. Карета
дёрнулась, трогаясь с места — и мужчина покачнулся, навалился
слегка. Меня даже передёрнуло. Ох, не люблю, когда всякие не
слишком хорошо вымытые джентльмены нарушают моё личное
пространство. Пусть и не нарочно.
Он тихо извинился и всё же осмотрел рану. Для этого ему
пришлось сильнее разодрать прореху на длинном бордовом платье
весьма странного для меня кроя. Мужчина досадливо цокнул языком, и
внутри всё закрутилось в узел — я умираю? Вдруг резко
захотелось жить. Хотя бы в этом пока непонятном мне мире.