Ну а мы всей бандой подобрали себе самое новье и ездили кругами,
соревнуясь в скорости. Я бы, честно говоря, не сказал, что в этих
новшествах есть прок, особенно когда коньки пытаются ехать резвее
тебя. Сами понимаете, что получается — они тупо выезжают вперед, а
ты приземляешься на пятую точку. Потом поинтересовался инструкцией
и обнаружил, что там есть еще и функция общего баланса, когда
коньки еще и в спину тебя толкают через навеску на пояснице. Она
мне совсем не понравилась, и в результате я всё отключил, вернув
новейшее изобретение к базовой версии. Ну а потом бабушка позвала
нас обедать.
На кухне все поместились, гости (а кто тут не гость?) быстро
перестали стесняться и под чутким бабушкиным приглядом съели по две
тарелки грибной лапши и рассказали всю свою жизнь. И от
нарисованной картины у меня слегка зашевелились волосы. Я
представлял, что всё плохо, но не представлял насколько.
Попасть просто так к Вальтону было нельзя. Сначала конкурс,
потом тестовое задание, потом еще одно. И еще. И еще. Вся эта
петрушка должна была быть выращена, вымыта и порезана до окончания
университета. Людей с опытом работы в других местах брали так
редко, что проще сказать, что не брали совсем. Потому что от работы
в других местах люди портятся, считал Вальтон. На выходе обещали
зачет долгов перед университетом, хорошую зарплату и жизнь на всем
готовом. А кто заскучает, тому ротацию в Технодрифт или в южную
лабораторию Вальтона, она вроде побольше, но никто из наших гостей
там ни разу не был.
— О чем никто не сказал, а мы все плохо читали, что долг перед
универом закрывается в последнюю очередь. То есть мы с ним два года
работаем, а мы с ним, — Василий кивнул на Серафима, — еще даже
закрывать не начали. И, кажется, лет до тридцати не начнем. А самое
ужасное, что нас держат на очень мелких операциях. Мы справляемся с
ними отлично, но у меня есть ощущение, что я уже тупой как дрова, и
ничего сложнее заказа себе зубной пасты спланировать не смогу.
Короче, мы там как тушенка в банке, которая продукт полезный,
надежный, но тяжелый. Никто с собой просто так не понесет. Не
представляю, кому мы могли бы понадобиться лет через десять такой
жизни. Мы же еще не выходим оттуда никуда. Главное, не то чтобы
нельзя. Не хочется уже.
Майя хмыкнула и кивнула, подтверждая сказанное.