— И ты не совершишь Жатву, не погубишь этот Мир, и не соберешься
заново, чтобы освободится, потому что ты не будешь помнить. —
проговорила Лея с ненужным мне сочувствием.
— Я всё равно, вернусь! — вырвалось у меня.
— Не думаю. Цивилизация людей рано или поздно разлетится по всем
галактикам, и ты никогда не собирёшься воедино. — покачал головой
Красс.
— Вы ещё увидите мой реванш! — яростно прокричал я.
Молот брата-убийцы ударил меня по груди, и я ощутил себя кучей
осколков, частей сознания Демиурга, кои я когда-то был. Я ощутил
себя разбитым и лишенным всего. А потом, я всё забыл, мы все
забыли…
***
Я низверженный Демиург. Его часть. Его одна ничтожная часть,
одна из миллионов. Я на планете-тюрьме, и вскоре, когда слои эфира
снова сойдутся, я снова всё забуду. Как забывал много и много раз
до этого, рождаясь, умирая, и снова рождаясь тут.
Ну уж нет! В этот раз этому не бывать. — решил я, нависая
бестелесным духом над Михаилом Измайловым, который безуспешно
пытался залечить смертельную рану.
В этот самый миг я передал ему глубинную лекарскую доктрину.
Откуда? Демиург Хаоса я или нет? В информационном поле этом
маленькой планеты есть информация обо всём, в том числе и о том,
как залечиывть такие раны, ограниченному сознанию смертных
вопреки.
Мои братья и сёстры сказали бы что я жульничаю. Э - нет, я
выбираюсь из оков, которые вы специально для меня построили. И если
бы не маг-аннигилятор и наложившийся на астральный шторм выстрел
снайпера, случайным образом повлиявший на мою память, я бы наверное
еще бы долго ждал. Но, как говорится, когда дробишь душу Демиурга
на миллион частей, готовься, что тот использует любой шанс, даже
один на миллион, чтобы выбраться.
Лицо Михаила Измайлова округлилось от удивления. Неизлечимая
дыра из плоти, кожи и костей под его руками зарастала, не оставляя
и следа. А я, чувствуя приближающуюся эфирную волну, влился обратно
в своё тело.
***
Очнувшись, я ощутил вокруг своей головы странную энергетику. Как
будто вокруг неё образовался Щит из чистого Хаоса, что прятал мой
разум от любого вмешательства извне.
— Серёг! Ты жив, слава Богам! Я уж думал всё! — донеслось от
Измайлова когда мой взгляд стал снова осмысленным.
— Снайпер? — догадался я.
— Да, видимо Яблонские постарались!
— А может и не они, мало ли ревнивых мужей, строгих отцов и
несносных братьев в Москве. — проговорил я так и лежа на траве в
тени каменного забора.