Наш большой двор был центром притяжения молодежи из соседних домов. В небольшом сквере на скамейках собирались компании взрослых молодых людей. Подходили загадочные личности, побывавшие в местах не столь отдаленных. Появлялась гитара и звучали песни из блатного репертуара, анекдоты и байки из воровской жизни. Раскрыв рты, слушали мои сверстники рассказы этих «бывалых» крутых парней. Это был рабочий район Московской заставы, насыщенный промышленными предприятиями, а через проходной двор моего дома рабочие возвращались домой. Близость гастронома на углу и скамейки в нашем сквере, создавали идеальные условия для выпивки после получки. Позднее в нашем дворе расположился пункт охраны общественного порядка, ведь посиделки часто заканчивались дракой.
У многих мальчишек были велосипеды, и мы совершали дальние прогулки. Купаться ездили в Стрельну на Орловскую каменную гряду. Сегодня здесь разместился яхт-клуб. Финский залив тогда был довольно чистый, а рядом был песочный пляж. Иногда ходили купаться в пожарный водоем на углу Благодатной и Варшавской улиц, или на пруды к станциям Броневая и Дачное.
Я легко поступил в техникум и отчим облегченно вздохнул. Работавшая допоздна мама, теперь не могла меня контролировать, и я много времени проводил с мальчишками во дворе. Отчим бесился и хватался за ремень, но бабушка меня защищала. Но не только я стал причиной натянувшихся отношений между мамой и ее мужем. Мне трудно судить о причинах участившихся разборок, но отчим распалялся все больше и больше. Однажды, когда мы с ним были вдвоем, он уже достал ремень и приготовился меня выпороть. Меня спасла вовремя подоспевшая бабушка со словами: – Это не твой сын! Оставь его в покое! И Романов ударил мою бабулю. Никогда не забуду, как этот, почти двухметровый верзила, двинул ее по голове. Мама ему этого не простила. Он ушел, забрав даже медали «За оборону Ленинграда» и «За победу над Германией», которыми были награждены пережившие блокаду мои родители – бабушка и дед. Он уходил, забрав все свои вещи и подарки, бросив маме напоследок: – Пропадешь одна с двумя детьми! Одумайся!
Но Василий Петрович Романов плохо знал мою маму. Мы не пропали.
Учеба в техникуме разительно отличалась от занятий в школе. За первый год обучения преподаватели дали нам программу 8-9-10 классов. Многие учащиеся не выдержали этого напряжения. За первый год моя группа сократилась на треть. Угроза отчисления придавала дополнительные силы, и я удержался, даже получал стипендию. Ее хватало на метро и на обед в столовой. Более того, продолжал заниматься спортом. Выступил в первенстве города по настольному теннису среди учащихся техникумов, занимался в секции баскетбола, начал «таскать» гири.