– Заканчиваем уборку, сдаем инвентарь и идем на занятия! – скомандовала, покидая нас, учительница.
«Я – враг условностей. Я ненавижу условности. Я лично в четырнадцать лет придумал определение условности и с тех пор считаю себя взрослым человеком. Я плевал и буду плевать на моральные устои общества, с которыми не согласен. Рано или поздно я должен стряхнуть с себя эти проклятые оковы. Сейчас, что ли, начать, пока у меня в душе все кипит? Вдруг потом не решусь?»
– Эй, ты, Шестилапая, – крикнул Лебедевой разбитной паренек Сергей Сомов, – брось кошку, а то блох нахватаешься! Будут потом по всему классу скакать!
Пора! Я подскочил к Сомову, схватил его за грудки:
– Ты, падла, если еще раз назовешь ее Шестилапой, я тебе прямо тут морду разобью!
– Ты что, Андрюха, взбесился, что ли? – Сомов попытался оттолкнуть меня, но не смог.
Стоящие рядом пацаны разняли нас, не дали перерасти мелкой стычке в настоящую драку.
В классе, до начала занятий, я велел Лебедевой садиться за одну парту со мной.
– Лена, – сказал я так, чтобы все слышали, – если тебя кто-то еще будет обзывать, скажи мне, я разберусь.
Класс встретил это заявление гробовым молчанием.
На перемене ко мне подошли дворовые дружки из разных классов.
– Андрюха, ты что, решил из-за Шестилапой со всей школой на ножи встать? – удивленно спросили они.
– Плевал я на вашу школу! Если кто ее тронет, я тому без базара в рыло дам!
По законам дворового братства все пацаны, жившие со мной в одном дворе, в любом конфликте обязаны были принять мою сторону. Их, конечно, подивило, что я решил заступаться за Лебедеву, но что поделать! Законы улицы для любого парня главнее всех законов на свете.
После уроков двое девятиклассников отозвали меня поговорить. Разговор не получился, и я вызвал их навести разборки толпа на толпу.
Пока я общался со старшеклассниками, Лебедева покорно дожидалась меня в фойе школы.
– О чем вы говорили? – встревоженно спросила она.
– Лена, я сказал им, что ты моя девушка. Теперь, по уличным законам, любой, кто обидит тебя, будет считаться моим врагом.
– Андрей, – испуганно сжалась она, – по каким законам я стала твоей девушкой?
– Мать его. – Я с досады сплюнул на свежевымытый, еще влажный пол. – Ты откуда приехала? У вас там что, на улице, по законам советской пионерии живут?
– Я не знаю, как там живут, – робко возразила она. – Я на улице мало была, сам понимаешь.