Неверов пожал плечами, мол, не очень-то и хотелось, отступил в сторону, взвалил на плечо вещмешок. Он вынул из кармана папиросы, закурил, скомкал пустую пачку и смотрел, как люди уходят прочь, спускаются с холма по узкой тропке. Мальчонка вырвался вперед, тянул кудрявую мамашу за руку. Водитель закрыл дверь, автобус дернулся, потащился в отстойник между сараями.
Дул сильный ветер, налетал порывами. Фуражка норовила сбежать, пришлось опустить ремешок, затянуть под подбородком. Спешить было некуда, он должен был собраться с мыслями, осмотреться, вчувствоваться.
К западу от остановки под холмом простирался поселок, унылые малоэтажные строения. На востоке такие же, но немного.
Все пассажиры шли на запад. Колыхалась людская цепочка. Обернулась женщина в берете, отыскала его одинокую фигуру на холме, сделала озадаченное лицо. Как-то украдкой глянула на Андрея вторая его попутчица, та, мрачная, обнаружила, что он тоже на нее смотрит, и сделала совсем уж недовольное лицо. Больше никто не оборачивался, люди уходили – несколько женщин, мужчины в пальто и фуфайках, ребенок.
«Вот она какая, семидесятая широта, – подумал Андрей. – Край света, дальше некуда, если не считать безлюдный полуостров Рыбачий. Полсотни километров до Мурманска, полторы тысячи до Москвы, тысяча до Ленинграда. Лапландия, земля древних лопарей».
Он тоже зашагал по тропе, но прошел лишь несколько метров и свернул к обрыву. Небольшой подъем, площадка рядом со скособоченной пристройкой к нежилому бараку – и дыхание капитана перехватило от панорамы, развернувшейся перед ним.
Это было действительно красиво и величественно. Скалы обрывались вниз краеугольными уступами, спадали к водам Мотовского залива. Берега на всем видимом пространстве были сильно изрезаны. Где-то виднелись пологие участки, в других местах скалы обрывались прямо в воду, в извилистые бухточки, загроможденные камнями. Море было серое, мерно колыхалось, волны тяжело накатывались на берег.
В дымке проступали очертания дальнего берега. Это был полуостров Рыбачий. Песня даже была, популярная среди солдат Заполярья: «Растаял в далеком тумане Рыбачий, родимая наша земля».
«Вода, наверное, не холодная, – подумал Неверов. – Теплое Нордкапское течение огибает Кольский полуостров, не дает морю замерзать. Оттого и зимы здесь сравнительно мягкие. Минус десять, двенадцать – нормальная температура января. Вот кабы не ветра».