– Ночь выдалась тяжёлой, – будто оправдываясь, сказал Леонид Лазаревич и, взяв с блюдечка ломтик лимона, сунул его в рот, – с автокатастрофы доставили четырёх человек. Резали до утра.
– Отчего к вам? – полюбопытствовала Ольга, – есть же клиники скорой помощи?
– Мы оказались ближе всех. А они пребывали слишком близко к смерти. Трёх удалось спасти… – профессор слегка прищурил глаза, игриво поинтересовался, – Какими ветрами вас занесло ко мне, красавица из Следственного Комитета? Где мы провинились? Что нарушили?
– Австралийскими ветрами, Леонид Лазаревич, – вздохнула, чуть улыбнувшись Ольга.
Гроссман, резко подавшись вперёд, рявкнул:
– Что с Региной?!
– Всё нормально, – поспешила успокоить профессора Ольга, – она жива, здорова.
– У неё неприятности с законом? – всё ещё волнуясь, вопросил Леонид Лазаревич.
– Я здесь, чтобы в этом разобраться.
– Значит, всё-таки влипла во что-то рыжая бестия, – выдохнул профессор, откидываясь на спинку кресла, – ну, правильно! Отца рядом нет, твори что хочешь!
Ольга дала Гроссману минутную паузу, чтобы успокоиться, затем попросила:
– Леонид Лазаревич, расскажите о здешних знакомых Регины. Меня интересуют те из них, которые по каким-либо причинам могли посещать её в Австралии.
– Её? – удивился Гроссман, – или его?
– И его, – поспешила ухватиться за фразу профессора Ольга. – Вы имеете в виду Бориса Эздрина. Он разве бывал в Сартове? У меня имеются данные, что Эздрин подал документы на выезд в Израиль, когда работал в пермской больнице. Сразу после этого уволился и из города исчез. Нигде более не регистрировался. Выехал из страны через два года из Петербурга. Эти два года убытие откладывал. Хотя получил в консульстве Израиля визу на въезд. Сообщал о задержке лично. Причины указывал разные, но все убедительные. Вы в курсе, где он обретался это время?
– Да в курсе! – равнодушно махнул рукой Гроссман, – здесь он прибывал, в Сартове. Борис с Регинкой жил у меня в доме без прописки и регистрации. Работал в моей клинике тоже без оформления. Жадный был скотина! На вольготное жильё в Израиле копил. Всё, что зарабатывал, перечислял матери. При этом пользовался моей платёжной картой. Его матушка там давно. Полностью до копейки перечислял, даже на здешнее проживание не оставлял. За счёт нас с женой кормились…