– Придется поднапрячься. А что делать? Мама наверняка поможет. И не надо меня упрекать в том, что я много работаю. Я это делаю и для вас тоже.
– Кого ты хочешь обмануть? Ты это делаешь для себя! – теперь уже не выдержала Маша, и эмоции начали ее захлестывать. – Мне иногда кажется, что ты свою работу любишь больше, чем нас с Дашкой.
– Только вот не надо высокопарных слов! Можно подумать, ты думала о нашей семье, когда соглашалась на эту вакансию.
Накопившиеся взаимные обиды начали сыпаться на головы супругов. Они разговаривали на повышенных тонах, невольно привлекая внимание посетителей кафе.
– А я и думала! – продолжила полемику Маша. – В Москве у нас будет больше возможностей. Ты тоже сможешь найти хорошую работу. Я и с Петром Сергеевичем договорилась. Он обещал помочь с квартирой и садиком.
На Никиту упоминание о начальнике жены произвело ошеломляющее впечатление, словно красная тряпка на быка. И он, бык, ринулся в бой с новой силой:
– Конечно, Петр Сергеевич! Опять Петр Сергеевич! Может, он еще тебя в своей квартире поселит!
Маша не уступала мужу и продолжала вести бой на стороне тореадора. Зал замер в ожидании развязки. Посетители за соседними столиками прекратили разговоры, все прислушивались к полемике супругов.
– Если надо будет, и поселит! – выкрикнула молодая женщина.
Никита потемнел от этих слов, словно грозовая туча. Он встал, сжимая кулаки, и процедил сквозь зубы:
– Дашку я тебе не отдам! И моя работа мне нравится!
Маша вскочила, опираясь руками на стол и подаваясь вперед, выпалила с издевкой:
– А кто ей будет косы по утрам заплетать?! Ты, что ль?!
– Можешь за косы не переживать! Я найду ту, которая будет их заплетать, – совершенно ледяным голосом ответил Никита.
– Не сомневаюсь, что найдешь, – процедила сквозь зубы Маша.
Супруги стояли, уставившись друг на друга, они готовились к очередному сражению. Очень вовремя к ним подлетел официант с подносом. Он осторожно покосился на Никиту, потом на Машу. Начал расставлять заказ и, извиняясь, тихим голосом попросил:
– Вы не могли бы потише разговаривать? Мешаете другим посетителям.
Никита перевел на него непонимающий взгляд, потом, осознав, что официант говорит, окинул взглядом соседние столики и, обращаясь ко всем одновременно, с раздражением выпалил:
– Не можем. Потерпят. Видите, у нас семья рушится. – Потом обратился к Маше. – Я выйду. Мне остыть надо.