– У меня уже запланированы две съемки.
– Тогда давай на понедельник!
В небольшой комнате, отведенной на студии под столовую, уже собрался народ. Каждый занимался своим делом: шуршали пакеты, гремели кастрюльки, хлопали крышки пищевых контейнеров. Съестные запахи перемешались между собой, и этот «букет ароматов» освежал в памяти доступный некогда советский общепит.
– Собрались грешники-чревооугодцы! – засмеялась Настя Прокопенко, доставая из сумки контейнер.
– Пища – это Божие благословение и естественная человеческая потребность, – с назидательным видом проговорил Игорь Воронцов и откусил бутерброд, – если мы едим, чтобы подкрепить свой организм, то это совершенно нормальный процесс, не имеющий отношения к чревоугодию. Другое дело, если все наши мысли заняты едой и питьем!
– Правильно, Воронцов! – похвалила его Чаплыгина. – Вспомним, что первое искушение Христа, когда он постился в пустыне сорок дней, было связано именно с едой. Дьявол предлагал Христу превратить камни в хлеба и вкусить их, утолив свой голод, и мы помним, – она многозначительно посмотрела на коллег, – что отвечает Христос: «Не хлебом единым жив человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих»!
– С вами пошутить уже нельзя, – недовольно буркнула Настя, – такие все начитанные!
– Мы такие, – не унималась Ирина Петровна.
– А как же традиции хлебосольства и гостеприимства у всех народов? – возразила Марина Еремеева. – Это тоже порок?
– А гостеприимство – это добродетель, – авторитетно заявила Прокопенко, – потому что я угощаю гостя.
– Кто с этим поспорит? – вступил в беседу Руслан Агафонов.
– Никто, – Димка Матвиевский сделал глоток из стакана и поставил его на стол, – это как раз тот случай, матушка, когда принятие пищи превращается из проклятия во благо! И я что-то не наелся, – он хитро посмотрел на сотрудников, шутливо поглаживая свой живот, – у нас есть хлебосольные коллеги, желающие сотворить добро ближнему?
Юля вошла как раз к концу диспута. Она направилась к Еремеевой, которая сидела за столом. Увидев подругу, Марина подняла вафельное полотенце с глубокой тарелки.
– Ву-а-ля, – сказала она, показывая нетронутые котлеты.
– Придется с тобой поделиться, – невесело улыбнулась Юля и плюхнулась рядом на свободный стул.
– Не слышу оптимизма в голосе. Что Давидовна сказала? – мгновенно став серьезной, спросила Еремеева.