Вот так и жил Андрей в «однобедренной» квартирке: салон, спальня да кухонка, где жарил вечерами яичницу да варил сосиски. В салоне оборудован был «домашний театр» – изящные, как фламинго, вертикальные колонки стояли по углам, горизонтальные висели по стенам. И когда романтическая тьма спускалась на город, побуждая к мыслям о высоком, рождая сладостный трепет чувств, квартира наполнялась рыданиями саксофона, звонкими арпеджио фортепиано, разговором скрипок. А наш герой восседал посреди этого пиршества звуков со стаканчиком кьянти, внимая Чарли Паркеру или старомодному Дюку Эллингтону. Чем не жизнь?..
На работе все шло своим чередом, суетливо и бестолково, по давно заведенному циклу: шумиха – неразбериха – поиски виновных – наказание невиновных – награждение непричастных. Назначались нереальные сроки, заваливались проекты, затем сроки отодвигались… Андрей крутился средь этой бучи и думал о том, что отвратная гостья ностальгия, воспетая и проклятая несколькими поколениями русских писателей, посещает только тех, у кого есть на нее время.
Наступила, однако, пора, когда он стал ощущать неудовлетворенность работой. Зудело и щекотало: не ценят, не понимают, задергали. Надоело все, к чертовой матери! Перемен захотелось. Чтобы и фирма побольше, и зарплата покруче, и льготы весомее. Ведь есть же такие.
Связался с несколькими агентами по трудоустройству. Ему всегда удивительно было, откуда такое обилие этих самых «охотников за мозгами» и как они могут существовать, коли их больше, чем самих людей, ищущих работу. И почему компании должны прибегать к их помощи, если стоит только свистнуть – и потенциальные работники валом валят? Андрею не раз объясняли, что вокруг этого самого трудоустройства много народу кормится. И в агентствах, и в самих фирмах. Продаст такой агент сотрудника, отстегнет, кому следует, – и может три месяца отдыхать, переваривая добычу, словно удав, заглотивший козленка.
Первому из этих агентов Андрей оставил номер своего сотового телефона. Когда тот позвонил посередь какого-то совещания и тут же с места в карьер стал расписывать прелести некоей «позиции»: зарплата – обалдеть, льготы – выше среднего и т. п. – Андрей понял, что сделал глупость. Перестал давать агентам рабочие координаты, и лишь дважды в день снимал сообщения со своего домашнего телефона. Отныне все восторженные звонки от агентов, нашедших сногсшибательные вакансии, тихо-мирно сидели в приемном ящике на сервере телефонной компании и спокойно дожидались, пока Андрей до них снизойдет.