– Прости. Я не знал, что ты толстый такой, – говоришь ты почти невзначай, хотя хотел сказать «важный», но слово уже вылетело как воробей, и давай скакать по столу. Он багровеет еще сильнее, для него это страшное оскорбление, просто настоящая дискриминация. Впрочем, это же им внушали в школе с первого класса.
– Что ты сказал, неудачник? Повтори, я замочу тебя прямо тут! – он начинает буйствовать, тарелки, которые ему принесли, сдвигает в сторону, не глядя, упадут они или нет. Мисо разливается по столу, и он попадает в коричневую лужицу локтем, и тотчас вытирает его о штаны.
– Громила, да перестань, все знают, что ты не слабак! – откашливаясь, морщится Юя. – Или ты не хочешь, чтобы мы оплатили тебе подержанное дерьмо?!
– Сам ты дерьмо! – рявкает Громила так, что за соседними столиками начинают оборачиваться на вас. – Знаешь что… Порублю-ка я тебя сейчас и сделаю суши, тогда поговоришь у меня…
– Триста тысяч, – коротко говоришь ты, прекращая ненужный спор, и выкладываешь перед ним конверт с деньгами на стол.
Спор прекращается. Громила-кун смотрит на конверт заворожено, точно там спрятано заклинание, лишающее его жизни, и первый кто схватит его и прочтет, заберет добытое им бесплатно. Громила плюхает на стол пакет с товаром, точно это какой-то мешок с солью или углем, а не драгоценность почище золота, и тянется за конвертом. Ты набираешься наглости и хлопаешь его по жирной руке, когда она уже почти дотянулась до денег.
– Небось, спер у родителей? В полицию не сообщат? – он осекается, словно его внезапно ткнули в бок чем-то острым, и смотрит то на тебя, то на Юя, словно на червяка, но Юя сын адвоката, и ему плевать на вопли Громилы. – Может, там меченые купюры и меня загребут?
– Не твои трудности. Деньги почти твои, Громила. Давай, покажи товар, как условились, или мы расстаемся, – говоришь ты, набравшись смелости, вперившись в его сузившиеся от гнева глаза будущего бандита.
– Твою мать, – брызжет он слюной и выдергивает руку.
Ты сидишь молча и думаешь, что со стороны могут решить, будто вы покупаете наркоту, травку, кислоту или даже соли. За спиной ходят люди, кто-то несет тарелки, слышатся голоса, ты понимаешь, что среди них кто-то уже записывает ваш разговор, чтобы потом вас взяли где-нибудь ночью, выследив место сбора.
– Тогда уходим отсюда, – говоришь вдруг ты и машешь рукой за счетом.