– Симптоматика может быть схожей, –
по ходу, гостья села на своего конька. – Что хвори, что проклятья,
всё в итоге сводит смертного в могилу. Существуют сотни способов
прервать земной путь божьего человека. Среди них десятки, кои ведут
к одному предсмертному состоянию.
Ева указала посохом на сферу,
материализовавшуюся над больной после, видимо, заклятья.
– Ежели ты ведающий врачеватель, да
ещё и на службе Тайной Канцелярии, то должен знать, что означает
проекция души. Что она не шевелится даже едва – крайне скверный
признак. Больная при смерти. И это объяснимо. Что свечения от
озарений почти нету – иже с ним. А что краса души омрачена
скверной… такого не увидеть при обычной хвори, даже самой
лютой.
Всё равно, что дошколёнка учить
читать кардиограмму. Один хрен, ничего не понимаю. Слова улавливаю,
смысл виду, но на этой самой «проекции души» ни нахожу отражения
сказанному.
Но, судя по тому, что никто не
поправляет гостью, она плюс-минус права.
– Ежели и взаправду проклятье…, –
проронил мужик. – То токмо сие место и поддерживает тлеющую искру
жизни в хозяйке… Тут денно и нощно возносятся моления да курятся
ладаны. Лишь токмо посему да жива ещё Вера свет Ивановна…
– Воистину, так, – чуть ли не на
автомате согласилась с ним капеллан.
Раз намоленное место якобы
противодействует развитию проклятья, значит, специально обученный
человек может с этим сладить. Весь вопрос только в том, где его
найти и чем оно, по факту, обернётся…
– Капелланы могут с этим что-то
сделать? – спросил я. – Про исцеление по мановению руки речи и не
идёт. Но облегчить страдания можно? Или, быть может, даже привести
в чувство.
Ева косо посмотрела на меня.
– Какой же ты служитель Тайной
Канцелярии, раз такого даже не ведаешь? Мы – десница Синода, но не
полноправные посланцы Божьи. История, безусловно, свидетель
свершениям великих святых. Но к их числу себя я точно отнести не
могу.
– Но зачем-то, всё же, пришла. Если
не в силах помочь, то и приходить не зачем. Едва ли праздный
интерес привёл сюда ревнительницу веры, да ещё и в три часа ночи.
Если же пришла провожать в последний путь – вынужден указать
подождать за дверью. Наша борьба ещё не закончена.
Служительница довольно
улыбнулась.
– Мне по нраву твои речи, Мастеров
Александр Александрович. Вроде, и пиететом к капелланам не
страдаешь, но и в то же время хулою бранною свой глагол не
оскверняешь. А что до борьбы… Ты ввязался в неё даже не зная,
сможешь ли одержать верх. За твои деяния молятся предстоящие. Чело
твоё озарено благодатью, а деяния освящены благословением. Я могу
подсобить тебе попрать проклятье. Но сдюжишь ли ты сам?