Таковой последняя стала, как только я
усадил Лану за стол. Девушка явно чувствовала себя не в своей
тарелке. Кажется, даже догадываюсь, почему.
Это поняла и Алина.
– Не тревожься, – произнесла
разноглазка хвостатой и откинулась на спинку стула, всем своим
видом показывая, что всё нормально. – В этом мире нет тебе
подобных. Вас тут не притесняют и не угнетают лишь за то, что
непохожи на остальных. Про вас и не знают. Никто в этом мире не
подымет на тебя руки за то, что сидишь за одним столом с
людьми.
«Интересные у них, однако, порядки»,
– подумалось мне. «Ещё и сегрегация с апартеидом на марше. Что
дальше? Будут прокажённых в гетто сгонять и продавать на
невольничьем рынке?».
Лана опасливо подняла взор на
собеседницу.
– Но вы-то не из этого мира, ваше
высокопревосходительство... Мы с вами принадлежим к одному.
Разноглазка поморщилась.
– Просила же, без титулов... Говорю,
не тревожься.
И, подавая пример, первой приступила
к трапезе.
Я погладил хвостатую по шее и
плечу.
– Приятного аппетита, – и пододвинул
ближе выложенную перед ней вилку. – Не стесняйся. Тут все свои.
Ушло какое-то время на то, чтобы
ушастая перестала опасливо коситься, будто ожидая удара в
голову.
«Это грозится стать проблемой», –
подумал я. «Охеренная тема для РЛС. Надо будет провести работу в
отряде на тему любви, дружбы и дискриминации. Иначе перегрызёмся и
перестреляем друг друга во сне по имя чистой крови, грязной шерсти
и лживых идеалов».
(*РЛС – работа с личным составом,
прим.)
Ночь – время отдыха. Но это не
означает, что надо завалиться спать сразу же, как только зашло
солнце.
Начнём с того, что на руках у меня
выздоравливающая раненная. И пусть её повреждения заживают с
нечеловеческой скоростью, ухода они требуют всё равно, так или
иначе.
Да и в общей постановке вопроса
личную гигиену никто не отменял. Алина привела себя в порядок у
себя в имении. А вот Лане свершать омовения было недосуг. Она,
видите ли, несколько дней подряд ассистировала у постели больной и
училась, училась, и ещё раз училась. Потому и мне, и ей в
обязательном порядке на сон грядущий нужен душ. Ей в большей
степени, мне в меньшей. В конце концов, не у меня были открытые
шитые рваные раны...
Раздевая прокажённую в ванной
комнате, отметил поведение ушастой. Лана без вопросов и
сопротивления давала себя обнажить и осмотреть. Её девичье смущение
настолько незначительно, что его едва ли можно рассматривать как
стыд. Ещё можно объяснить отсутствие стеснения перед
противоположным полом моими действиями медика, но из меня медик –
как из павлина истребитель.