– Вы это видели? Видели?! Да таких уродов поискать еще надо! – Верещала она, когда мы вышли на улицу.
Уже заметно стемнело и было прохладно. Зажглись многочисленные фонари, что освещали своим ярким светом дорогу и разноцветные вывески всевозможных заведений и магазинов. На чистое, темно-синее небо, по которому сверкающим серебром рассыпались звёзды, взошла белоснежная луна.
Лиля, между тем, продолжала возмущаться, от чего проходящие мимо люди, недоуменно косились в нашу сторону.
– Кретин, болван, ублюдок! – Негодовала она, яростно шагая по асфальту.
– Успокойся, – велела Ника, поморщившись. – На нас уже люди оборачиваются.
– Да пофигу мне! – Отмахнулась подруга, вытаскивая резкими движениями из волос попкорн.
Я, посмеиваясь, помогала ей с этим делом.
– Пойду домой и сожру все мороженое, – через несколько минут решила она, сердито сверкая голубыми глазами. – Испортили весь вечер.
Мы с Николеттой вздохнули. Что верно – то верно. Ну, ничего, еще сходим. Эту мысль я и озвучила, стараясь утешить обиженную подругу.
– Не пойду больше никуда, – пробурчала она, и попрощавшись с нами, завернула в свой двор, мимо которого мы как раз проходили.
– Он ей понравился, – хмыкнула Ника, провожая Лилю проницательным взглядом.
Я взглянула на нее с долей сомнения.
– Думаешь?
– Я уверена, – последовал спокойный, уверенный ответ.
Николетта в людях разбиралась, так что с ней я решила не спорить.
– В любом случае, к завтрашнему дню она уже остынет.
– Скорее всего, – кивнула подруга. – До завтра, Сэм.
– Пока, – обняв ее на прощание, я побрела уже одна до дома, так как Нике нужно было совсем в другую сторону.
Мне еще надо было немного прогуляться, чтобы попасть домой, но я не спешила и шла медленно, с удовольствием вдыхая вечерний воздух и смотря на машины, с шумом проезжающие мимо меня.
Кто родился в январе? Вставай, вставай, вставай! Я вздохнула, разлепив глаза. Этой песенкой себя часто будила, но сегодня получалось как-то не очень. Все же пришлось с трудом встать с мягкой кроватки и прошлепать босыми ногами до ванной комнаты. Сделав там себя похожей на человека, я пошла одеваться.
– Даш, – в комнату заглянул Сережа. – Мама завтракать зовет.
– Сейчас иду, – обернувшись, сказала ему я и направилась на кухню.
Возле плиты крутилась родительница с немного небрежным пучком на голове. Тут во всю пахло блинами, шипело масло в сковородке, доносились голоса из телевизора, по которому шел какой-то сериал. Сережа уже сидел за столом и уплетал мамины блины. Я молча села рядом с ним и принялась расправляться с завтраком.