Не позволяя никому останавливаться, я потащил их за собой, хотя несколько человек были ранены. Пока расслабляться было рановато. И безропотно, из последних сил, все они пошли следом, видя во мне, очевидно, некоего ангела-спасителя. Некоторых несли на руках, хотя все без исключения казались очень изнуренными и едва живыми. К счастью, идти было недалеко: в лесу ожидала повозка, запряженная парой крепких крестьянских лошадок. Но дошли до нее, однако, не все. Одна из женщин, раненная черной стрелой, умерла по дороге, можно сказать, у меня на руках. Я склонился над ней, проверяя, смогу ли что-нибудь для нее сделать. Но, похоже, рана была смертельной, с ней не справился бы и опытнейший лекарь. Так что все, что произнесли ее губы напоследок, – это несколько бессвязных слов: «На запад… Они ускакали на заход солнца…» О ком она говорила? – Возможно, о всадниках в черном. Но почему-то эти слова показались мне невероятно важными, они пронзили меня, как удар молнии. И я вдруг понял, что это еще одна подсказка на моем пути. Отныне я должен двигаться именно на запад, туда, где сгущаются силы тьмы, туда, где некто ожидает меня…
На сердце, словно плита, лежала свинцовая тяжесть. Несмотря на то, что я, хотя и медленно, но все же двигался к своей цели, в душе моей было пасмурно. И ответы, приходящие ко мне один за другим и приближающие меня к этой цели, на самом деле, словно бы, наоборот, отдаляли нас друг от друга. Последнюю из полученных мной подсказок будто сама смерть презрительно выплюнула мне в лицо. Что совершила ты, Воин Света, если даже редкие твои следы, словно морская вода, заполняет мрак?
Невидимая рука сдавила мне горло. И я поклялся: «Где бы ты ни была, чтобы ни произошло с тобой, Алиен, я все равно отыщу тебя, чего бы это не стоило; я все равно пойму и приму тебя!» Ветер подхватил мои слова и унес их за синее ожерелье холмов, застывших вдали.
Я въехал под полог леса, пожелтевшего, неживого. В самый разгар июльской жары на меня вдруг пахнуло сырой плесенью. Не было слышно птиц – только потрескивание опадающей с сухих стволов коры. Здесь тоже ощущалось во всем присутствие тьмы, пока еще едва заметное, но уже отравившее собой ветви и листья, пропитавшее покрытую хвоей землю.
Мне неожиданно захотелось повернуть назад, но съезжать с торного пути казалось неразумным. Да и кто сказал, что в других местах будет лучше?