Когда мы в молчании переступили предел Асгарда, Златоокий даже бровью не повёл. Словно не интересовало его, что не успел брат явиться на мой зов, как тут же мы вернулись вместе.
Страж стоял с каменным лицом, глядя куда-то в пространство. Локи дёрнулся было привлечь его внимание, но передумал и, подстроившись под мой шаг, двинулся рядом.
До чертогов мы не обмолвились ни словом. Я размышлял о своей неудаче в Мидгарде, о том, что заставило Локи сначала бросить меня в этом походе, а потом искать в новом мире, о Фрейе и её непонятных целях, о вкусном тёмном напитке, который надо пить обжигаясь, о маленьком жилище и крикливых возницах, не знающих страха, о дивной прямоугольной вещи, имя которой я так и не узнал. Мне было о чём подумать.
А о чём думал идущий рядом брат – не знал. Спросил бы, но я был зол и вступать в разговор не хотел.
Так в молчании мы преодолели весь путь.
И совсем немного не дойдя до своего чертога, были окликнуты Хугином и узнали, что Всеотец желает говорить со мной. Мунин конечно же крутился рядом, бессмысленно что-то каркая. По обыкновению забавляя сам себя.
Брат остановился, словно споткнувшись:
– Вот чудеса! Зачем это ты старику понадобился? Страж говорил, что север не спокоен… Может придумал тебе развлечение, взамен прогулок по Мидгарду, а?
Я не знал. Что движет Одином известно только Одину. И надо быть глупцом, чтобы думать, что он откроет все знания.
– Отец мудр…
– Да кто ж спорит?!
– Отец мудр! Значит моё присутствие там важнее.
Локи потянул на себя край моего плаща:
– Брат, он мудр, конечно, и ему известны многие тайны, но вот чую, не о его мудрости там речь пойдёт.
Я удивился, но решил не показывать этого:
– Ты явно знаешь больше, чем готов рассказать мне, я прав?
Локи округлил глаза, всем собой показывая искреннее недоумение:
– С чего ты взял?! Я знаю не больше тебя! Вот эта парочка явно в курсе дела, – Локи кивнул на воронов. – Эй, Хугин, я прав?
Ворон подскочил поближе к нам, крутя головой и беззвучно разевая клюв. Говорить он больше ничего не собирался, это было понятно, но и улетать не спешил, хотя приказ Всеотца уже был исполнен. Что его тут удерживало?