А если пораскинуть мозгами, с чего я
вообще решил, что всесильное существо, чья капля крови хранилась
под академией, расскажет мне всю правду? Отбросив эмоции, прямого
конфликта с его братом у меня не было. То, что древние семьи бегали
у него на посылках, используя самые грязные методы для достижения
цели, не обязательно значило, что именно аспект придумывал все их
планы. Так ли он плох?
Хотя то, что он игнорировал методы
своих приспешников, тоже много о нём говорило. С другой стороны, я
только что узнал, что аспект Порядка спровоцировал глобальный
апокалипсис в целой куче миров. Ведь эти осколки взялись не из
воздуха. Боги дробили свои миры, разделяя континенты и страны, ради
призрачного шанса перейти на новую ступень развития. Я даже
представить затруднялся, сколько живых существ суммарно пострадало
из-за этого решения.
Теперь слова аспекта о том, что
порядок и хаос — неравнозначны добру и злу, окрасились в новый
оттенок. Мог ли он знать, что я когда-нибудь выясню правду о так
называемом Великом Расколе? Вполне вероятно.
От попыток составить правильную
логическую цепочку голова шла кругом. Мне не хотелось быть пешкой в
чьей-то большой игре. Но проблема была в том, что я не знал, что
именно от меня хотел аспект Порядка. Его способность видеть линии и
пути без сомнений превосходила не только магов Отречения, но и
богов. Если он видел все гипотетические варианты развития событий,
то что он выбрал?
Он знал, что меня разозлит правда, я
стану действовать ему назло, и тем самым как раз наоборот сыграю
ему на руку? Или же он специально оставил как можно больше
недомолвок, чтобы я в постоянных поисках подвоха максимально
усложнил даже самые простые вещи и не заметил очевидного перед
глазами?
Одно я решил для себя точно. Аспекты
мне не друзья и не товарищи. Рассчитывать на их помощь или хотя бы
надеяться на то, что моя жизнь имеет для этих высших существ хоть
какое-то значение, будет совсем недальновидно. Поэтому верить я
могу только себе. И своим ближайшим союзникам.
Я задумчиво посмотрел на Кираю. Её
признание, может быть, и было вызвано острой необходимостью и
безысходностью, но всё же оно добавило несколько баллов в её
копилку. Хочешь не хочешь, мне придётся как-нибудь оценить такую
откровенность.
О доверии и полном освобождении речи,
конечно, не шло, но она должна понять, что открылась мне не зря.
Тогда, возможно, у меня получится воспользоваться тем огромным
багажом знаний, доставшихся ей от предыдущих поколений старейшин.
После такого прорыва не хотелось бы, чтобы она снова закрылась в
себе.