Если увеличу отхождение мокроты, они захлебнутся. Нужно, чтобы
пожилые пациенты откашлялись, будучи в сознании. Гной сильно
раздражает лёгкие и служит средой для роста новых бактерий. Многие,
кстати, полагают, что гной – это куча бактерий, но это не совсем
так. Гноем зовётся куча мёртвых клеток – нейтрофилов, которые,
подобно японским «камикадзе» храбро погибли в бою, уничтожив при
этом опасные бактерии.
Однако очищением лёгких уже займутся другие врачи. Я
стабилизировал их состояние. Риск смерти теперь минимален. Скоро
они восстановятся.
Я вышел из палаты и похлопал Кондо Кагари по плечу.
– Спасибо, что прикрыли, Кондо-сан, – устало улыбнулся я. –
Теперь всё будет хорошо. Идите домой, ваша помощь больше не
потребуется. Отоспитесь, отдохните.
– Хорошо, – обрадовался он. – Неужели вы что-то смогли сделать?
Правда, вышло помочь им?
– Да, через пару дней увидите результат. Они недолго пробудут
без сознания, – сообщил я.
– Обязательно научите меня такому же! – попросил Кондо Кагари,
даже не догадываясь, о чём он, собственно, просит. – Вы ведь явно
передали мне не все свои знания.
Пока что дать ответ на такой вопрос я не мог.
– Поживём – увидим, Кондо-сан, – уклончиво ответил я. – Пока что
говорить об этом рано.
Кто знает? Может, я и вправду когда-нибудь передам кому-то свои
лекарские силы. К примеру, тому же Кондо Кагари. Но я должен быть
уверен на все сто процентов, что этот человек будет готов. Пока что
таких врачей я не знаю.
Я вернулся в свой кабинет, к тому моменту в коридоре уже почти
не осталось пациентов. Куренай Цукаса вздрогнул, когда я появился в
комнате. Он закончил принимать пациента, а я не стал ему в этом
мешать. Лишь молча ждал, когда коллега освободится.
Сакамото Рин поняла меня без слов. Медсестра вышла из кабинета и
оставила нас наедине друг с другом.
– Как там Ниидзимы? – аккуратно спросил он.
– Плохо, Куренай-сан. Но сейчас им уже намного лучше, чем было,
– прямо сказал я. – Объясните, как так вышло, что вы чуть не убили
двух человек? Мне казалось, что вы в своих знаниях и опыте можете
фору дать кому угодно? Заработались?
– Да, Кацураги-сан, заработался, – кивнул он. – Оправдываться не
буду. Виноват.
Я понял, что он лжёт.
И в этот миг в мой кабинет влетел ещё один врач. И за моей
спиной прозвучал голос:
– Не вините его, Кацураги-сан! Это всё моя вина! Не его!