Любила я это место. И посиделки ночные. И разговоры. Только сегодня нет-нет, а всё равно все темы сводились к постояльцам. Я старалась не вникать в них и только смеяться да шутить, когда мы придумывали причины, по которым эти двое вообще забрели в наши края.
***
Проснулась я резко, села и огляделась. Олеськин чердак. И я. Рядом – никого, хотя только что, во сне, я была не одна. С мужчиной была, если честно. Да-да, с тем самым, который ночевал у нас в амбаре. Вот ведь фантазии и миры сновидений: иногда такое привидится, что и не знаешь, как к этому относиться. Правда, сейчас моё отношение легко описывалось одним словом: зла. Я была зла. На него. Сны, такие, как сегодня, мне снились редко, и в основном с участием олеськиного Сеньки. А сегодня из-за этого амбарного хмыря мне снились совершенно непотребные вещи, да так явственно, что казалось, его чувственные стоны я слышала наяву, и руки его ласкали меня тоже почти по-настоящему. Надо заметить, стоны его и вправду произвели на меня впечатление, да ещё то, что он вышел на улицу и показался мне во всей красе, тоже отложило отпечаток в памяти. Но того, что он мне приснится и будет во сне со мной, этого я не предполагала и теперь во всём винила мужчину. И в том, что мне понравился сон, и в том, что это был только сон. Не то, чтобы мне хотелось наяву, просто в тот момент, когда я проснулась, было и вправду немного досадно.
Проклятый… как его там? И имя не запомнила даже. Пришлось встать и подойти к Олеське. Она бессовестно дрыхла, пока я страдаю.
– Олеськ, как там этого звали? – растолкала я подругу.
– Чего? – переспросила она сонно, но тут же поняла меня. – А, из этих… Ща вспомню, погоди… – память у неё хорошая, особенно на ненужную информацию. – Олан вроде… Я ещё подумала, что имя дурацкое, как "Олень"…
Я хихикнула. Точно, как "Олень". Только я не про того спрашивала.
– Да нет же, второй который! – поторопила я.
– Второй… – она призадумалась. – Леон, вроде… Я тоже подумала, что имя дурацкое, как…
– Не говори мне! – перебила её я: почему-то не хотелось мне никаких негативных ассоциаций с его именем, хватит и того, что первого мысленно теперь буду называть оленем, каждый раз, как услышу его имя. А что услышу ещё, почему-то не сомневалась.
– А что? – хитро прищурилась подруга. – Понравился всё-таки, что ли?