Нора почувствовала, как ей сжало горло. Она поднялась, чтоб пройти туда, где лежал Мартин, но Питер удержал ее, взяв за кисть.
– Его перво-наперво обмыть надо, – мягко сказал он.
Джон с беспокойством взглянул на мальчика, но ничего не сказал и молча вышел, прикрыв за собой створку входной двери.
В доме стало темнее.
– Говоришь, ты видел, как он упал? Собственными глазами видел?
Голос Норы был слабым и доносился словно издалека. Она стиснула руку Питера, сжала ее до боли в пальцах.
– Да, видел, – негромко сказал он, не сводя глаз с Михяла. – Я заметил его в поле, помахал ему и, как он упал, тоже видел.
– Без канав-то как же? Он вчера объяснял, зачем так нужно, чтобы дождь…
Нора почувствовала, как смерть мужа наползает, накрывает собой ее всю, заставляя дрожать всем телом. Питер набросил ей на плечи куртку, и по знакомому запаху горелой мать-и-мачехи она поняла, что это куртка Мартина. Видно, и куртку принесли вместе с телом.
– Надо будет кого другого попросить работу доделать, – вздохнула она, трясь щекой о ворс куртки.
– Не думай сейчас об этом, Нора.
– И крышей заняться тоже. Весна на носу. Латать надо.
– Мы все позаботимся об этом, не волнуйся.
– И Михял. Мальчик… – Охваченная тревогой, она взглянула на мальчика. В отблесках пламени волосы его казались медно-рыжими. Слава богу, спит. Когда он спал, уродство было не так заметно. Скрюченные ноги расслаблялись, а о немоте его никто бы не догадался. Мартин всегда говорил, что во сне Михял особенно похож на их дочь. «Вот сейчас он словно бы и не болен вовсе, – сказал он однажды. – И видно, каким он станет, когда уйдет эта хворь. Когда мы его вылечим».
– Может, позвать к тебе кого, Нора? – спросил Питер. Лицо его исказилось гримасой сочувствия.
– Михял… Не хочу, что он был здесь, – голос ее звучал хрипло. – Отнеси его к Пег О’Шей.
Питер смутился:
– Ты не хочешь, чтобы он оставался с тобой?
– Убери его отсюда.
– Негоже оставлять тебя одну, Нора. Путь хоть Анья придет.
– Не желаю, чтобы все здесь глазели на него!
Склонившись к мальчику, Нора подхватила его под мышки и подняла в воздух под самым носом Питера. Михял сморщился, заморгал, разлепляя слипшиеся веки.
– Возьми. Отнеси его к Пег. Пока не заявился никто.
Михял завопил, пытаясь высвободиться из рук Норы. Его ноги дрожали. Кожа на них была в болячках, словно лопалась на костлявом тельце.