Догадываясь, что далее последует
рассказ, в котором епископ поведает, как с помощью слова Божьего
пытался изменить гастрономические привычки несчастных, я поспешно
уточнил:
— Демы просто мимо ходят? Лагеря или
поселения не ставят?
— А кто его знает — эти кроты кроме
пещеры своей толком ничего не видели. Думаю, раз капище есть, то и
другое непотребство имеется. Им здесь вольготно и удобно. Проливы
неподалеку. Поймал купца, ограбил, затем сюда на отдых, и галеру
опять же починить надо иногда. Не придется на юг уходить, а
помешать никто теперь не сможет: вымерло Межгорье. Хорошо бы рейд
устроить отрядом большим, да только сил у нас для таких дел
маловато. Эх... такую землю сгубили... Раньше тут... Да что
говорить — старик в пещере рассказывал, что помнит самого сэра
стража Буониса.
Мне это ни о чем не говорило, но
заинтересовало (все, что касается стражей, дико интересно). Поэтому
спросил прямо, не опасаясь, что епископ удивится такому невежеству
— с ним всегда можно сослаться на перенесенную амнезию:
— Буонис? Страж? Не помню
такого...
— Эх... крепко же вас приложило, раз
такое позабыли. Великий человек был. А по легенде и сейчас где-то
есть, только от мира удалился и не показывается. Хотя не верю в
такое — даже стражи столько не живут. Век назад именно он остановил
погань на реке. Граница его рук дело и линию морской обороны тоже
он держал. Пока Буониса не было, битву за битвой люди проигрывали.
В Ортаре уже было молитвы отходные начали по стране заказывать, и
тут первая победа. Затем вторая. А следом и вовсе остановили и
отбросили к воде. Причем силами малыми. Сэр Буонис и тогда уже
дряхлым был, а к концу войны и вовсе в развалину превратился. Так
говорят. Кенгуд ему место почетное при дворе назначил, да только не
захотел он в Ортаре оставаться. Уехал к морю, в Межгорье. Местные
на радостях дом ему там поставили. А он, хоть и одряхлел, но еще не
раз показывал демам, как из одного человека два делаются, а то и
четыре. Ну и погань отвадил. Сами видите — граница тут, по сути,
без охраны, но почти не шалят твари. Запуганы чем-то крепко.
— Говоришь, старик этот стража
помнит?
— Если не врет, то да. По виду не
врет — очень дряхлый. Мог и застать. Странно, что зиму пережил. Тут
молодым трудно, а уж таким... Говорит, что его отец прислуживал
сэру стражу в молодости.