.
Взгляд на “аскетический” идеал феноменологического рождения трансцендентального Я в процедурах эпохе и редукции, т. е. “Я”, берущего на себя бремя абсолютной ответственности за собственное бытие и бытие мыслимого им сущего, разделяется испанским философом и теологом Хавьером Субири, который предложил идею “реалистической феноменологии” [136] и отстаивал метафизическую позицию материального существования мира ценностей, в корреляции с которым и протекает интенциональная жизнь сознания. Признавая главенствующую роль реального существования мира и человека в естественной установке сознания, Субири связывал феноменологическую редукцию с онтологическим обогащением и аксиологическим преизбытком существования “Я” феноменолога:
Речь идёт не о том, что я, будучи реальным сущим, существую в мире, значимость которого ставится для меня под вопрос. Речь о том, что я сам как реальный мыслящий субъект, принадлежащий миру в своей реальности, оказываюсь поставлен под вопрос именно в том, что касается моего свойства быть реальным, и предстаю перед самим собой как мыслящий, очищенный от всякой реальности, не имеющий других примет, кроме того, что являю собой… феномен “якости”… Речь идёт… о том, чтобы продолжать жить миром и в мире, но, живя в нём, занять особую позицию: поставить под вопрос действительность веры в его реальность. Не отрицать эту веру, что означало бы заменить одно верование другим, а лишь поставить под вопрос её действительность, воздержаться от неё [135, с. 158].
2. Феноменологический метод предъявляет требования к интенциональной предметности, входящей в ноэзо-ноэматическую структуру чистого сознания, где идеальная предметность предстаёт в виде вне-субъективных, внепсихологических, “эйдетических”, сущностных объектов, которые, тем не менее, имманентны сознанию.
Данное сознание и есть предмет анализа трасцендентальной феноменологии как «эйдологии чистого сознания» [8, с. 157]. Истинность источника первичных созерцаний и интуиций, исходя из которых сознанием формируются объективные структуры смысла, не только не ставится Гуссерлем под сомнение, но утверждается в качестве первичного принципа всей феноменологии:
Любое дающее из самого первоисточника созерцание есть правовой источник, и всё, что предлагается нам в “интуиции” из самого первоисточника (так сказать, в своей настоящей живой действительности), нужно принимать таким образом, как оно себя даёт [43, с. 80].