Борко возвысил голос:
– Так говорит тебе брат твой Владимир: под твоим городом перебиты мои люди: либо по твоему слову, либо, – кого-то другого. Ты ведаешь всею своею землею, скажи.
– Скажи отцу моему Владимиру так: не убивал и другого не знаю, кто убил, – повторил Конрад.
Наутро, позавтракав и снарядив коней, послы покинули Черск. Расставаясь с проповедником, Борко напомнил:
– Владимир будет ждать вестей. Не теряй времени: осталось восемнадцать дней.
Борко поставил ногу в стремя. Оба его спутника были уже в седлах. Боярин достал из-под плаща мешочек с серебром и бросил его монаху.
– Это тебе на прокорм и чтобы легче было развязывать языки.
– Подскажи, с чего мне начать? – спросил Патрик.
– Сам решай, – пожал плечами боярин, – мы свое дело сделали – нам осталось передать Владимиру ответ Конрада. Бог тебе в помощь.
Было воскресенье. На главной площади, в костеле, выложенном из тесаного камня и покрытом свинцовой кровлей, шла служба. Набожные горожане не поместились в храме. Много народа стояло снаружи. Через храмовый портал доносилось плавно льющееся хоровое пение на латыни.
– Я должен посетить храм. Пойдешь со мной? – спросил Патрик.
– Зачем? – поморщился Стегинт.
– Смотреть и слушать.
Отрок не ответил. Он не боялся быть зачарованным христианскими вайделотами. Но место, где собиралось так много людей, пугало его.
– Ладно, – кивнул Патрик, прочитав ответ на его лице, – как думаешь, я опять буду дурнем, если оставлю тебя сторожить лошадь?
Ирландец взял суму, передал мальчику поводья и направился к храму. Оставшись на открытом месте посреди чужого города, ятвяг испытал неприятное чувство. Он прислонился спиной к деревянному столбу и, не выпуская узды, смотрел по сторонам, повторяя про себя заклинание, чтобы никто не приблизился. Прошло немало времени, прежде чем вдали опять показался зеленый плащ Патрика, и Стегинт впервые обрадовался этому человеку. В руках Патрик нес сверток серого сукна.
– Обычно на этом месте порют воров и прелюбодеев, – небрежно заметил Патрик.
Стегинт отпрянул от столба.
– Надень, – сказал проповедник, разворачивая плащ.
– Зачем? – воскликнул Стегинт с отвращением.
– Пусть думают, что ты мой ученик.
– Мне будет жарко в этом.
– Зато тебя не сделают опять рабом.
– Андай![33] Андай-Андай-Андай-Андай…
– Что за «янда»? – не понял Патрик.