Сколько мы так стояли, не знаю, но его темный и вместе с тем очень теплый, ласковый взгляд гипнотизировал меня как мышку перед нападением кобры. Сама не знаю, как мои руки оказались на его плечах, и совсем не хотелось вырываться, скандалить, и бастовать. Мы просто стояли, и если бы не комары, то стояли бы очень долго. Но тут я глубоко вдохнула и поперхнулась, потому что эти пресловутые насекомые не давали покоя и так и норовили куда-то залезть, в том числе и в нос.
Закашлялась я сильно, никак не могла избавиться от попавшего в дыхательные пути комара. Альберт испугался, затащил меня в заимку и протянул кружку с водой. Взяла ее из руки и втянула воду носом, промывая носовые проходы. От чего, ожидаемо захлебнулась, и стала еще активнее кашлять, и зачем-то махать руками.
Тут же оказалась на лежаке, а надо мной навис Альберт. Его взгляд выражал крайнюю решимость и уверенность в собственном принятом решении. Когда рука коснулась подбородка, а его лицо стало совсем близко, вытянула свою руку и уперлась в грудь мужчины.
- Ты что делаешь? – прохрипела я, комар благополучно смылся, но неприятные ощущения все еще были.
- Спасаю, - прошептал, глядя на меня босс, - сейчас буду делать искусственное дыхание рот-в-рот.
- Усмехнулась, - и попыталась встать, - но мужчина придавил меня сильнее своим весом, - ой, раздавишь! Воздержусь от такой помощи, да и не требуется уже, - улыбнулась, несмотря на попытки сдержаться.
Альберт нехотя отошёл от лежака. А я решила не тратить время и обработать его рану.
- Ложись, обработаю, спаситель невинных дев! – сорвалось зачем-то с губ у меня, когда подталкивала его самого к лежаку.
Начальник ничего не ответил, только странно осмотрел меня с ног до головы и обратно, особое внимание он обратил на грудь и бедра. Потом что-то подумал. И наконец, выдал:
- Ты это серьезно? – удивленно и как-то с недоверием спросил он.
- О спасении? – не поворачиваясь к нему, нервно теребя в руках все необходимое для обработки раны, отозвалась я.
Мне ужасно хотелось отмотать время вспять, и никогда не произносить это вслух, но было поздно.
- Я о невинности, - напористо продолжил разговор Альберт.
- Это просто к слову! – раздражённо кинула ему фразу, так и не повернувшись.
Я была уверена, что покраснела, и вообще, моё выражение лица могло сказать куда красноречивее, чем фразы. И тянула с приготовлением материалов для обработки раны, сколько могла, чтобы дать себе успокоиться и максимально скрыть всю щекотливость для меня этого вопроса. В заимке повисло гнетущее молчание. Только пронзительный свист комаров разрезал тишину. От этого звука начинался нервный зуд, и росло раздражение.