Дальше всё то же самое, но забористым матом.
— Сама уродина! Обезьяна лысая! — неожиданно для всех отозвался
плененный ящер на всеобщем. — Григ — красавчик! Григу жёны по пять
раз на день дают и еще просят!
— Срать я на твоих жён хотела — плюй колечком, дегенерат, —
ничего не смущаясь, продолжала орать Огонек, всё ближе поднося к
лицу противника мечущий искры шар раскалённой плазмы.
— Моё! Я забрал, значит, моё! — не соглашался снова начавший
вырываться противник. — А сама никак? Один на один давай! Я тебя
порву, облысевшая ты самка собаки!
Выпустив длиннющие сантиметров по десять когти, ящер чиркнул ими
по полу, кроша камень словно пенопласт. Понимая, что ничего не
понимаю, я выхватил с пояса псионический клинок и ударил по
демонстрируемой им пятерне. Пока только маникюр…
— Еще раз рыпнешься, и чиркну уже по твоему горлу! — заявил я,
остановив отливающий голубизной кончик клинка у горла зелено-серого
дебошира.
Тот замер, зло глядя то на свои покалеченные когти, то на
меня.
— Кольцо верни, ублюдок! — снова зарычала Ольга.
— Что за кольцо? — осведомился я. — Артефакт какой?
— Обычное золотое с камушками! Радж на помолвку подарил! — чуть
ли не плача, ответила девушка, сам же Раджеш предпочел
промолчать.
Абсурд крепчал. Это мы, выходит, сейчас инопланетного
крокодила-клептомана поймали?
— Оу, вы же сто лет как помолвлены? — удивился я.
— Так-то официально, по принуждению. А это он сам взаправду
предложение сделал, мы после миссии пожениться собирались… —
пустила слезу девушка.
Удивительно, но больше всех, кроме Ольги, на соплю пробрало
нашего ящера-воришку.
— Ты прости, дева, не знал, что это подарок ритуальный, — грудь
его пошла колесом, пасть открылась, и в лапу его вместе со слизью и
остатками непереваренной еды отрыгнулось колечко.
— Фу, какая дрянь, — Латте даже отцепилась от пленника, но тот и
не собирался более бежать.
Да и смысла, я так понимаю, в этом не было. Пожав плечами, я
тоже убрал придавившее его поле, оставаясь, однако, настороже.
Отряхнув украшение, насколько это у него вышло, ящер протянул его
девушке.
— Для Дайи своей хотел. Она такие побрякушки на цепочку сажает.
Кто же знал… — голос его был виноватым.
Ольга замерла в нерешительности, но тут спохватился Раджеш.
Забрав кольцо, он достал из рюкзака бутылку воды и, ополоснув,
убрал в кармашек.