Следователь закурил сигарету и рассказал оперативнику о Яне Петерс. Четырнадцатилетняя школьница покончила с собой, спрыгнув с крыши десятиэтажного жилого дома.
- А как она туда проникла? На крышу? – сразу же уточнил майор.
- Я разговаривал с друзьями Яны. Их компания постоянно лазила на ту крышу, сидели там, болтали. Наверняка, ещё и курили. Тогда там всё было нараспашку, железная решётка на чердак погнута, замка нет. После того жуткого случая, конечно, быстро и решётку поправили, и замок повесили… Поздно! Ребёнка не вернёшь, ничего не исправишь…
- Не исправишь… - эхом отозвался майор.
- А девочка была чудесная! Солнечный лучик, отличница, да ещё и художница. Рисовала акварели. Я, конечно, не разбираюсь, но учительница рисования мне сказала - «несомненный талант!» И что от всего этого осталось? От таланта, способностей, от красоты, от белокурых волос и голубых глаз? – Костин в сердцах махнул рукой и потянулся за новой сигаретой. – Кровавое месиво на асфальте… Ты представь, десятый этаж! А она вниз сиганула.
- Да, я представляю, - мрачно буркнул майор. – Видел пару раз, что остаётся от человека, упавшего с такой высоты.
«Значит, и Виктория это видела», - подумал он, и мороз пробежал у него по коже.
- Вся школа, конечно, в трансе. Дети и учителя в шоке.
- Неужели Яна решилась на такой шаг из-за несчастной любви?
- Её подружки о том и говорили. Яна дружила с мальчиком, одноклассником – Глебом. Они поссорились, на лето разъехались. Глеб отправился с родителями в Америку. С Яной они так и не помирились.
- А что считает мать?
- Мать Яны – Виктория Петерс - была в таком состоянии, что вообще ничего не могла говорить. Несчастной женщине предъявили ребёнка в виде фарша с перемолотыми костями! Я удивляюсь, как она вообще не умерла на месте, увидев такое. Хотя вид у Виктории такой и был – как будто она умерла. Словно у неё вынули сердце и положили в мясорубку. Живой труп. А на следующий день ещё и бабушка – то есть мать Виктории - скончалась от сердечного приступа. Когда узнала о трагедии с внучкой.
- Кошмар, - пробормотал майор. Он удручённо покачал головой.
Вот, через что прошла Виктория. А он-то удивлялся, откуда столько горя в её глазах. Конечно, не из-за Померанцева.
- Вообще-то, я не был на сто процентов уверен, что это самоубийство, - заявил вдруг Костин.