Только тогда я понимаю, как же хочу пить. Принимаю стакан и
делаю несколько жадных глотков. В голове проясняется, я начинаю
вспоминать все остальные слова Юми.
Первое. Ринару нельзя в академию. Я так и не поняла, почему, но
ладно.
Второе. Она пыталась мне доказать, что мы должны влюбиться. И
вместо этого вырубила.
Получается, Ринар и есть тот парень-дракон из сна? Даже имена у
них похожи. И я, получается, вспомнила прошлую жизнь.
В голове не укладывается. Я читала о перерождении в местных
книгах по религии, но воспринимала это как сказку. Нет, всё равно
не могу поверить…
Ринар осторожно вытаскивает из моей руки стакан, и только тогда
я замечаю, как вцепилась в него. Тёмный впервые выглядит слишком
серьёзным и обеспокоенным. Он касается лбом моего лба и замирает
так, закрыв глаза.
— Горячки нет. Мелисса, не пугай меня. Почему ты падаешь в
обморок на ровном месте? Что с тобой происходит?
— Не знаю, — честно отвечаю я.
Ринар молча садится рядом на краешек кровати и заключает меня в
объятия. Я не возражаю. Утыкаюсь в его руку и всхлипываю. Совсем
запуталась. Поэтому просто позволяю себе минуту слабости:
расслабиться и вот так сидеть в объятиях тёмного, вдыхать его
аромат, не думать ни о чём. Внутри всё успокаивается, словно после
долгого путешествия я, наконец, оказалась на своём месте.
Если Ринар и правда тот дракон из сна, то он не такой, как
написано в книге. Я могу ему доверять.
Он так же не смотрит на природу силы, а даёт человеку шанс. Во
сне ему не важно было, что у меня проснулась магия. А тут… ему не
важно происхождение Эсми.
И это меня расстраивает и злит. Хотя он ничего плохого не
делает.
— Ринар, — осторожно начинаю я. — Что ты думаешь об Эсмиоре?
Он молчит, только медленно перебирает пальцами в моих
волосах.
— Думаю, что она переступила черту, — медленно отвечает он. — А
ещё думаю, какого демона творится у тебя в голове, что ты решила
спросить именно это?
— Я не знаю, что делать дальше, — признаюсь я. — Начинается
что-то масштабное и нехорошее.
— Я уже сказал, можешь остаться здесь. В академии тебе
небезопасно, а деду мы всё потом объясним, — в голосе Ринара
чувствуется непривычная мягкость. — Он строгий и иногда перегибает,
но он поймёт.
Кажется, что с плеч и из груди убрали что-то тяжёлое, что
тяготило меня все эти дни. Ринар, в отличие от меня, знает, что
делать.