…Врачебная комиссия была самой обычной.
После измерения роста и веса, каждого прогоняли через ряд столов с, сидевшими там, врачами. Разве что подольше других задерживались у старшего в этой медицинской карусели – сколь густо седобородого, столь же и плешивого старика.
Розовой физиономией и бугристым носом он напоминал, кого-то до боли знакомого:
– Ну, вылитый доктор Айболит! – наконец дошло до Сергея Калуги, когда старик, сам внимательно всмотревшись в его лицо, довольно потер мягкими пухлыми ладошками.
Точно так, как орудует лапками, севшая на хлеб, муха.
– Молодец, гусар! – не удержался «Айболит» от старомодной оценки состояния здоровья десантника.
Видимым венцом его полнейшего удовлетворения стала процедура вынимания из кармана белого халата – носового платка с последующим трубным звуком, обычно издаваемым обладателями хронического насморка.
Айболита, по его восторженному высказыванию можно было бы понять лишь наполовину:
– Высокий стройный парень, с буграми мышц на тренированном теле, мог бы, разумеется, стать хорошим приобретением в качестве рабочей силы.
Но, где-нибудь подальше от штабных коридоров. Где совсем лишней была бы его, коричневая от загара, физиономия. Сегодня еще и с шелушащейся кожей на обмороженных губах.
– Следующий! – отсморкавшись, велел старик.
Разом словно потерявший интерес к Сергею после того, как платок вновь очутился на привычном месте – в кармане халата.
После посещения медицинского батальона десантников ожидал уже добрый сюрприз. Потому, как ни досадна была каждому – горькая пилюля внеочередной медкомиссии, все же и её сумели подсластить корпусные повара.
Выданный ими в столовой ужин, сдобренный двойной порцией консервированного абрикосового компота, сделал свое немудреное дело:
– Примирили каждого с неизбежностью подобных армейских неожиданностей!
– А я люблю такие проверки, – после отбоя поделился с другом, лежащий прямо над Сергеем на их двухэтажной койке, Алексей Абраменко. – Девчонки там, в медбате такие «симпатичные», что и еще бы разок заглянул, чтобы поближе познакомиться.
– Ага. Бежит по полю симпотярка, звать – Тамарка, с большою клизмою в руке! – дурашливо пропели в глубине их длинной брезентовой казармы.
Явно намекая, на то, как хотел избежать, да не смог тот же Абраменко, унижающей мужское достоинство всякого, пробы на яйцеглист.