Свое волнение Лейла попыталась унять. Сначала все увидеть своими глазами. Пощупать своими руками. Не раньше. Между тем было что-то настораживающее в том, как вышагивал впереди этот холуй – не идет, а прямо-таки плетется по ходам этого ведомственного муравейника. И чего это у него плечи такие поникшие? Бл-лин. Он не хочет вести ее туда, к месту назначения. И специально медлит, еле идет.
Постепенно беспокойство Лейлы отвердело в уверенность. До нее исподволь дошло: этот ее «банзай» преждевременен. Разумеется, полковник опять ее наколол; разумеется, поставка не прибыла или же груз не выпустили. Двухчасовое томление в парилке было не более чем издевательством, а она просто лохушка, что все это время парилась и терпела. Какого, спрашивается, хера? Она пытается этой пропастине Мьянме чем-то помочь, но для помощи этой приходится еще и попотеть.
Они вошли в какое-то помещение и миновали компанию офицеров, чаевничающих за пластмассовым столиком. Спиной, бедрами и ногами Лейла чувствовала на себе их глаза. У каждой двери дежурило по пареньку с винтовкой, под касками у них наверняка было мокро от пота. Всюду здесь витал дух скрытой угрозы – ступаешь все равно что сквозь строй с палками: палочники молчат, а у самих палки занесены над головами.
Подошли к столу чиновника. Он указал на стул: дескать, присаживайтесь. Лейла осталась стоять.
– Мои коробки здесь, не так ли? – спросила она чинушу (как на бирманском «поставка», она не знала).
У службиста нервно заходил кадык. Скосив под пристальным взглядом Лейлы глаза, он на местный манер покачал головой.
– Вы подписать это, – сказал он на английском, придвигая по столешнице стопку бланков. Лейле эта процедура была знакома: чего она здесь только не подписывала.
Она изучающе оглядела бумаги. Бл-лин. Если они не выпустят груз и на этот раз, надо будет затеять бучу.
Она грозно придвинулась. Чтобы нависать над чем-либо, ей не хватало роста, но хотя бы податься над столом она могла. На английском, голосом звонким, как бронзовая пластинка, она гордо изрекла:
– Я сотрудник организации, признанной ООН! – (Фраза абсолютно бессмысленная, но зато как звучит: «сотрудник», «организация», да еще и «ООН»). – Вы не можете воспрепятствовать мне взять под опеку мой груз!
И даже пристукнула каблучком. Чаепитие на той стороне комнаты чутко замерло.