Шокированная воспитательница, глядя прямо перед собой, медленно пошла к двери из этой комнаты, не мигая.
– Стойте, Татьяна Сергеевна, – поднял голову Константин. – У меня к вам просьба.
– Эмм… какая? – обернувшись прямо перед дверью, спросила она. Судя по тому, как широко распахнуты были глаза Татьяны Сергеевны, она ещё не отошла от шока.
– Закройте дверь на ключ с той стороны.
Она, немного побледнев, кивнула и вышла.
* * *
Свои рисунки Константин не особо прятал. В основном он перепрятывал рисунки своей матери, чтобы детдомовские дети не нашли их. Ведь, какими бы весёлыми и жизнерадостными они не казались, они умели отменно завидовать, ненавидеть и мстить. Мальчик объяснил для себя это тем, что у каждой медали есть две стороны.
Как-то Константин задумался, а существует ли Бог вообще.
Он долго думал, несколько дней. А потом, как-то пролистав учебник по математике, подумал о доказательствах той или иной теоремы.
«Есть же «метод от противного»… – размышлял мальчик, глядя на белую стену своей комнаты. – «Тогда… тогда, получается… Нужно думать немного по-другому… Я верю в Дьявола… По крайней мере, он никогда не давал мне повода сомневаться в своём существовании…Но он – противопоставление Богу… То есть, если есть Дьявол, то есть и Бог…».
Потом Константин решил закрыть эту тему для себя.
Он обладал величайшей способностью в мире – способностью к глубоким раздумьям.
Пока проходили однообразные дни за окном, он искал себе какой-нибудь вопрос, который бы мог обдумывать, чтобы найти ответ. А так как разговаривать с самим собою было скучно, мальчик нарочно вырезал из фантастического журнала картинку с седовласым и длиннобородым друидом. Обычно это были вопросы о смысле жизни, истине, уме и так далее.
За некоторое пребывание в этом детском доме, Константин уловил негласную дисциплину, которую установил высокий толстый мальчишка, которому было пятнадцать лет. Его называли «Скала». Здесь он был самым старшим и самым сильным. Его все боялись. Константин относился к нему весьма холодно и безразлично.
Мальчик, положив перед собой лист, начал вновь рисовать.
* * *
– Такой маленький, а уже какой самостоятельный, – довольно на него глядя, произнесла библиотекарша. Это была старушка лет шестидесяти с добрыми сияющими глазами и в блестящих круглых очках. – Мама с папой, наверное, гордятся тем, что ты много читаешь?