Вэй не
понимал, что происходит. Его разум был затуманен горем и болью
утраты. Он полностью поддался этой иллюзии, не в силах осознать,
что все это — лишь творение техники Ибахи То. Рана в его сердце
была слишком глубока, чтобы он мог увидеть правду.
С того дня
прошло множество веков, но Вэй так и не забыл этого. Он никогда не
подпускал к себе никого. Всегда был один, закрывшись от мира стеной
цинизма и отчуждения. Единственным исключением стал Джин, которого
он взял в ученики. Но сейчас Джин был очень далеко, а смерть его
близких стояла перед глазами, такая же реальная, как в тот страшный
день.
— Я не хочу
жить в мире без вас, — прошептал Вэй, глядя на безжизненные лица
своих любимых. — Зачем мне сила? Зачем мне бессмертие? Все это
бессмысленно если вы не рядом.
Тени вокруг
него сгустились еще больше, почти полностью поглощая его фигуру.
Вэй не сопротивлялся. Он позволил тьме окутать себя, надеясь, что
она принесет забвение и покой.
Он никогда
бы не стал отшельником, если бы не потерял семью. Он мог бы прожить
совсем другую жизнь, полную любви и счастья. Но судьба
распорядилась иначе.
И теперь, в
глубинах «Бездны Бесконечного Страха», Вэй позволил своим самым
темным страхам и сожалениям поглотить себя, забыв о реальном мире,
о своем ученике, о своей силе. Все, что осталось — это бесконечная
боль утраты и желание воссоединиться с теми, кого он любил больше
жизни.
Увы, как бы
ни был силен отдельный практик, но страхи есть у всех и у некоторых
они куда глубже, чем они думали.
Тени
окончательно сомкнулись над Вэем, и он исчез в их непроницаемой
черноте, оставив позади лишь эхо своего горя и отчаяния.
Сион стоял
посреди руин некогда величественной пагоды «Лазурного Потока».
Вокруг него клубилась тьма, густая и непроницаемая, как чернила. Он
чувствовал, как страх пытается проникнуть в его сердце, но упрямо
сжимал кулаки, отказываясь сдаваться.
Внезапно
тьма расступилась и перед ним возникло видение. Он увидел своего
учителя, Байхуа Ки-Цунга, стоящего на вершине водопада. Лицо
патриарха было искажено болью и разочарованием.
— Сион, —
произнес Байхуа голосом, полным горечи, — ты подвел меня. Небо мне
свидетель ‒ ты более недостоин быть моим учеником.
Сион
почувствовал, как его сердце сжалось от боли. Он знал, что это
иллюзия, что его учитель мертв, но слова мужчины ранили его глубже,
чем любое оружие.