Должны…
Князь, между тем, обратился уже к
своему дядьке:
- Боян! Шли нового гонца к брату:
пусть беглецов наших встречает – а на помощь мне идти и не мыслит!
Слишком много данов, сгинет вместе с дружиной – и ополчение
ободритов никто не соберет. Славомир еще слишком мал и неопытен, за
ним вои не пойдут… Да вели ворота в сторону Микилинабора открыть –
женкам и деткам из Велиграда бежать, кто идти сам сможет. А кто не
может… Те пусть в княжьей крепости схоронятся. Глядишь, деток-то
малых и сбережем – будет нынче твердыня моя их «детинцем»!
Даром что немолод и тучен уже княжий
дядька, но глаза Бояна сверкают, словно у молодого:
- Сделаю, княже!
- Горислав!
- Да, князь…
Годолюб внимательно посмотрел на
поклонившегося ему, немолодого уже купца с осунувшимся, усталым
лицом и темными кругами, глубоко залегшими под глазами. Момент,
когда вестник явился в крепость, князь упустил – но купчина попался
ему на глаза весьма кстати:
- Горькую весть ты принес мне
сегодня, купец, полностью оправдал свое имя!
Горислав ничего не ответил на
княжеское замечание, но согнулся еще ниже – хотя ведь ясно видно,
что миновавшему расцвет зрелости мужу нелегко дается сей
поклон!
- Но то, что ты вернулся упредить
нас, не побоявшись остаться в осажденном граде, высокой награды
стоит. Жив буду – отплачу по-княжески, вот мое слово! А пока можешь
прислать своих женщин и детей малых в мою крепость. Дружинники сына
моего будут беречь твоих внуков также, как и сестру мою, жену да
сына!
- То великая честь, княже…
Горислав ответил с чувством, с
искренней благодарностью – и Годолюб порывисто шагнул к купцу,
положив руку тому на плечо:
- Тебя же я попрошу об ином: обратись
к купцам, призови вместе с ратниками примкнуть к ополчению! Знаю я
– искушенные в брани с морскими разбойниками, гриди ваши крепко
помогут простым мужам в грядущей сече. Потребно задержать нам
ворога, покуда жены и детки наши бегут в Микилинбор!
На мгновение прервавшись, князь
добавил:
- Ополчение поведет Ратибор, старший
гридь моей дружины; выходите за ворота и смело бейте по ворогу, но
не медлите – я с дружиной на брань первым выйду!
Горислав не посмел ничего возразить
князю. Умный, честный и явно неробкого десятка купец и сам уже
смекнул, что слабо укрепленный Велиград станет ловушкой горожанам,
коли те задержаться – и позволят данам себя окружить… А вот Ратибор
посмел возразить Годолюбу – рослый и плечистый ратник, впервые
проливший вражью кровь еще на поле Свентана, он счел важным
заметить: