- Гриди мои, славные мои воины! Не на
жизнь – на смерть зову вас за собой, потому как живыми нам из этой
сечи не выйти… Кто трусит, кто готов бежать, предав честь воинскую
– пусть бежит прямо сейчас! Покуда даны еще не высадились – и не
догнали труса вместе с женкой его и детками!
Никто не стронулся с места – и
приободрившись, Годолюб закончил:
- Не мы пришли к ворогу, не мы звали
к себе данов! Но коли явились они на брань – то пусть сполна кровью
умоются! Ворог запомнит нас – и будет вспоминать грядущую сечу в
самых жутких ночных кошмарах! Гойда!
- Гойда!!!
Сквозь открытые ворота княжьей
твердыни ринулась в бой дружина Годолюба в сто двадцать воинов,
следуя под стягом с пламенным соколом Вышеславичей… С пламенным
соколом-рарогом!
И уже вдогонку брату и его воям Рада
воскликнула:
- Пусть сегодня сокол заклюет ворона!
Пусть сегодня сокол заклюет ворона… - повторила девушка уже тише
свою молитву-оберег, яростно сжимая кулачки.
Этой весной Раде исполнилось всего-то
шестнадцать лет…
И не ведала ни она, ни средний брат
ее, что старший их родич и верховный князь ободритов Дражко прямо
сейчас прорубается из осажденной крепости, теряя последних своих
воинов. Прорубается, чтобы бежать! Бежать… И собрать войско против
восставших смолинцев и глинян, подло предавших союз ободритов и
своего князя – и ударивших одновременно с данами!
Нет, не ведал о том Годолюб, посылая
людей своих в искусно подготовленную ворогом ловушку…
Велиград, стольный град князя
Годолюба, вождя бодричей. Лето 808 года от Рождества
Христова.
То ли не выветрившийся еще хмель, то
ли сама многочисленность кораблей данов, то ли гнетущее чувство
неизбежного конца (а может, и все вместе!) помешали Годолюбу
правильно оценить размеры «Клака», по-славянски «Ворона» – драккара
конунга Гудфреда. Ибо последний нес не жалкие полсотни, а целых
восемь десятков хирдманов! Ладьи-то славян поменьше будут… А потому
на сто двадцать гридей (дружины трех ободритских судов), спешащих к
месту высадки конунга, пришлось около ста восьмидесяти данов – на
треть больше ворогов, на целых шестьдесят хирдманов!
И пусть уже открылись ворота
Велиграда, ведущие к причалам, и Ратибор с Бояном уже повели на
помощь князю ополчение и дружины купеческие – но и множество
драккаров датских вот-вот пристанут к берегу… Только победа в самом
начале схватки, только гибель Гудфреда или его пленение (особенно
его пленение!) могут изменить ход вторжения северян.