Как возникает свет. Из дома
Не раздаётся ни звука, только
Окна просвечивают закатом,
Издали кажется – светят сами,
И путь продолжается, но дорога
Вьёт неожиданные узоры,
Петляет и кружится, будто леска
Хочет вывернуться из пальцев.
Даль недоступна, как твердь полётов,
И отодвинутый было город,
За поворотом дохнув огнями,
Снова вырастет на горизонте.
Так продолжается путь, и снова
Будет навеки оставлен город,
Синие силы и сны тревоги
Кинутся на три полёта перед —
В утренний сон о прямой дороге,
В отблеск заката на светлом фоне.
Дом на обочине. Подорожник.
Из дома не раздаётся ни звука.
Боль притаилась в запахе сладких
Полуденных трав, и лесной земляники.
Боль осторожно трогает лапкой
Как любопытный зверёк полудикий.
Она скрывается не в потрясеньях,
Полных собственного содержания,
А в хлебе, купленном на воскресенье,
В мохнатой бабочке, в подражании
Лампы – солнцу, мятущейся тени —
Той же бабочке. В осторожном
Толчке электричества, в пересеченьи
Прожилок листа, то есть вен под кожей.
Боль отзывается в хороводе
Пустых дорог, в полудневном зное
К гортани прилипшего как песок
Безмолвия с запахами травостоя;
Из боли – в пыль, из пыли – обратно
В боль, как из лета – в пустую бочку,
В строку с повторенную многократно
Мыслью о том, что не будет больше
Этого тока, и дна, и жилы
Знают теперь, как ложиться в строки
Будут слова, как фрагментам жизни
Должно укладываться в пустоты,
Но бочка – замкнутое пространство
Досок, стиснутых обручами,
Воплощённое постоянство,
Даже ещё прочней, чем в начале,
И память – как пустота без края,
Перенасыщенная пустыня;
Ветер бесится, пересыпая
То, что как будто уже остыло.
Из боли – в пыль. В виде пыли можно
Перетерпеть, превратиться в плоскость,
Себя уложившую осторожно
В рыжем луче золотой полоской.