– Моё терпение не выносит, бурю эмоций и чувств, как я волнуюсь! – вздохнув, надувая пухлые губки, произнесла Мадлен.
– Да-да сестра, мне понятны твои душевные метания, сама всю ночь глаз сомкнуть не могла – забормотала Изабелла, улыбаясь. Она играла бровями, глядя на себя в зеркало.
– Мне кажется, они будут прекрасны.
– А я, если честно, в этом совсем не сомневаюсь! – игриво сказала Изабелла, продолжая играть мимикой.
– Доброе утро мои девочки! – засиял широкой и доброй улыбкой Лансере Монтескьери, неожиданно возникнувший в дверном проеме. Он распахнул свои руки, вовлекая в тесные объятья своих любимых дочерей. Они с детским визгом подбежали к нему, даря нежные, полные уважения поцелуи.
–Папочка, мне снился сон, а в нём я видела его…– покраснев, зацвела Мадлен.
– Так это замечательно, моя милая прелесть! – умиляясь, говорил Лансере.
– А я толком не спала, и у меня теперь ужасно болит голова! – ревностно прошептала Изабелла, косясь на сестру.
– Ну что же ты так, моё золотце! – сдвинув брови, привлекая к себе старшую дочь, проговорил Лансере – нельзя же так! Как вам мои подарки? – поинтересовался он, повторно глядя, то на одну, то на другую, прекрасно зная, какой будет реакция.
Ожидания, не заставили себя долго ждать. Единогласно начатый счастливый крик, который моментом перерос в неразборчивую, многогранную массу реплик и слов. Они, перебивая друг друга, излагали свои эмоции и благодарности, поочерёдно, прижимаясь к добряку Лансере.
– Кстати, платья эти, с Италии, я специально заказал, по последней моде они! Там ребята стараются, доверяю я их работе – Лансере подошёл к камину, внимательно изучил игру цветов подвижного огня, и умиротворённо продолжил – вы единственное, что у меня есть, вы достойны только самого лучшего, и надеюсь, это знакомство, принесёт плоды успеха и радости. Я и так слишком долго тянул, теперь пришло время, как мне жаль, что оно наступило – он перевёл понурый, тусклый, полный печали взгляд на притихших дочерей – как я не хочу отпускать вас, мои прелестные создания, но чувствую, что придётся.
– Ну зачем же ты так, папуля, не стоит слёз, они высохнут, и оставят в душе только горечь, пожалуйста… – прошептала Изабелла, преданно и нежно, теребя отцовскую руку – расстояние будет не властно над нашими сердцами, в которых будет вечная любовь и уважение.