Он говорил, и с каждым словом накатывала тошнота. Не смогла сдержать слёз, жалящих солью щёки и капающих на грудь. Стыд накрыл с головой, унижение чернотой просочилось в сердце, разрушая защитную оболочку.
– Будешь держать всё время в комнате? – прошептала, пытаясь смириться с новым положением.
Лучше бы тяжёлая работа, скудное питание и кандалы, чем так… голышом, с ошейником и с цепью в его руке. Всхлипнула, представив, как выгляжу со стороны. Господи, не дай бог кто-нибудь войдёт в спальню.
– Нет, – присел на корточки, равняясь со мной глазами. – Когда я дома, будешь везде следовать за мной, как послушная сука за хозяином.
– Голой? На поводке? Ты же шутишь, Игнат? Дом полон прислуги, наверняка, наведываются гости. Как я буду ползать перед ними без одежды и на четвереньках?
– Твоя задача служить и выполнять любые мои приказы, – процедил сквозь зубы, наматывая звенья на кулак и притягивая меня к себе. Злость ощутимо полоснула по лицу, царапая острой ненавистью. – Повторю тебе последний раз, Ира. Я не занимаюсь благотворительностью и прощать твоему папаше такой долг не собираюсь. Или ты расплачиваешься за него своей душой и телом, которые я за такую сумму пропущу через мясорубку, или Светлов пойдёт по этапу за финансовые махинации. Поверь, минимум пять лет я ему обеспечу. А теперь задай себе вопрос. Вернётся ли он к тебе?
Каждое его слово пробивало бронь, старательно наращенную годами. На что я готова ради отца? Наверное, на всё. Как когда-то он, заменивший маму, делавший возможное и невозможное ради моего счастливого детства и комфорта. Но чего мне будет эта жертва стоить? Унижения, позор, издевательства, порицание общества, невозможность жить после всего в этом городе, или вообще в стране. Вряд ли я когда-нибудь смогу выйти замуж, родить детей.
Дай бог, если смогу себя по кусочкам, излечить растерзанную душу, собрать растоптанную гордость, вернуть вкус свободы. Хотя… Вряд ли… Игнат весь фонит ненавистью и злостью. Он не оставит от меня живого места. Пустая оболочка, не видящая смысла жить.
Ад... Человек, которого я любила, кажется, десять лет, решил устроить мне ад. Где-то, скорее всего в другой жизни, я сильно провинилась, раз сейчас меня забросило в это пекло. И кто бы мне сказал ещё вчера, что моим мучителем, моим ангелом возмездия станет Немцов, тот мальчишка, что давным-давно выискивал подорожник в саду и прикладывал его к моей разбитой коленке.