Ходим с Ельциным меж рядами с товарами. Он потрясен: чего тут только нет, и все можно купить без всякой очереди. Выбрал, встал в кассу (если перед тобой три человека, это уже много), заплатил – и шагай домой! Такого капиталистического достатка бывший партайгеноссе Москвы явно не ожидал увидеть.
– Борис Николаевич, а давайте посчитаем, сколько тут разновидностей колбасы?
Шеф реагирует на предложенное мною резко и впервые употребив «ты», абсолютно несвойственное его манере общения:
– Ты мне сейчас ничего не говори! Не надо ничего говорить! – и с минуту, а то и больше, в какой-то ожесточенной задумчивости стоит у мясного прилавка. – А этот, наш, понимаешь, какую-то там Продовольственную программу придумал. Вот она, продовольственная программа, на прилавке!
Что это было – искреннее потрясение или игра на публику? Гадать не берусь, а наверняка не знаю. Иногда кажется, что он на самом деле был поражен доселе невиданным изобилием. А иногда – что эта была экспромтом сыгранная сценка, рассчитанная на снующих вокруг нас нескольких журналистов с фото- и телекамерами. Последняя версия кажется более вероятной, потому как нечто подобное случилось в самом начале нашей поездки, еще в Нью-Йорке, во время посещения музея искусств «Метрополитен».
…Дождавшись, когда Борис Николаевич выйдет из вертолета, на котором он дважды облетел Статую Свободы и стал «вдвое свободнее», Алференко объявляет следующий пункт сегодняшней нью-йоркской программы – пешая прогулка по Центральному парку с последующим посещением всемирно известного художественного музея. Весть об этом воспринимается без малейшего удовольствия. Если бы рядом с нами не было сейчас Энн Купер, известной журналистки The New York Times, а чуть поодаль не маячила группка ушлых газетных репортеров, Ельцин наверняка бы устроил Геннадию очередной скандал и отказался участвовать в этих мероприятиях. И, в общем-то, был бы прав, потому как за два часа (а ровно через два часа должна состояться пресс-конференция в доме у Боба Шварца) физически невозможно сделать и то, и другое – и по парку погулять, и музейную экспозицию осмотреть.
– И чего мы не видели в этом парке?! – Ельцин выплескивает раздражение на шагающего рядом Суханова. – Чем он интереснее наших Сокольников? Тем, что, понимаешь, в Нью-Йорке, а не в Москве?!