Боль немного утихла, и я поднял голову вверх, чтобы посмотреть на небо. Чистое, светлое небо. Дождя сегодня не будет, как мне кажется. Будет стоять теплая погода.
Я увидел облако, которое пролетало надо мной. Оно было похоже на ту старуху. Неужели все? Род мой закончен на мне, по чужой вине, по чужой воле, по чужому приказу. Как не странно мне захотелось узнать, кто же победил в этой бойне и я крикнул, что есть силы:
– Старуха-смерть! Где же ты?!
Старуха вышла из-за дерева. И положила косу на землю.
– Все-таки ты меня позвал, – улыбнулась она. – Ну что, готов?
– Не совсем, – сказал я ей. – Прошу, ответь на пару вопросов моих. Ты же выполняешь одну просьбу?
– Да, – ответила ему старуха. – Только, чтобы это не было связанно с жизнью твоей.
– Я понимаю, старуха, – сказал я ей. – Ответь на пару вопросов моих? Это моя просьба.
– Хорошо, Вань, – ответила она и села рядом с ним. – Задавай свои вопросы. Убери свою руку с раны.
Доверившись ей, я убрал свою руку. Кровотечение усилилось сильней. Она приложила свою руку, и раны моментально затянулись, но я не почувствовал облегчения.
– Я залечила и обработала твою рану так, чтобы ты не умер, пока я отвечаю на твои вопросы. – сказала она мне. – Не думай о том, что это тебя спасет. Своим предложением ко мне ты согласился уже на смерть.
– Я понимаю, – ответил я ей. – Первый мой вопрос: как умерли мои родители?
– У-ха! – захохотала старуха. – Все было для них очень быстро. Напали кочевники с востока, разграбили ваши избы. Отец твой защищал семью. Но он не воин, как и ты. Он пал в бою. Матушка твоя защищала брата твоего маленького, да тоже померла. А братика твоего схватили, да он убежать пытался. Его и повесили…
У меня на глазах выступили слезы, и я ещё раз посмотрел на небо. Посмотрев на небо ещё немного, я повернулся лицом к старухе и спросил:
– Кто победил в этой бойне?
– Никто, Вань, – ответила старуха. – Практически все погибли, князья все друг друга перебили, даже царь ваш пал в сражении и султан их,. Остатки ушли домой, как дезертиры, что ваши, что их. Вот так вот.
– Понятно, все значит это бессмысленно… – сказал я и кашлянул кровью.
– Это вопрос? – спросила меня старуха.
– Нет, – ответил я. – Это утверждение. Утверждение в ещё более большой бессмысленности.
– Последний вопрос? – спросила меня старуха.