Дома Софьи не было. Хорошо. Вытащил щи из печи и похлебал прямо из чугуна, пока никто не видит. Для успокоения своей совести и защиты от ругани Софьи отправился в сарай. Выкатил чурбан, вытащил топор и в охотку распластал несколько чурок. Удовлетворённый вернулся в дом, забрался на полати и занялся самым любимым делом: полежать в тепле и помечтать. На сей момент было три мечты: устроиться работать на стройку железной дороги, выловить большого сома и подыскать подходящую невесту Гавриле и себе. На следующее утро Софья опять была недовольна:
– Это и всё наколотое? Да с таким помощником скоро по миру пойдём. И в кого ты такой бездельник уродился? Сущее наказание. И не ел ничего.
– Ел.
– Ладно брехать, все чашки не замараны.
– А я помыл.
– От тебя дождаться? Не иначе дал собаке облизать? Чтоб через неделю все дрова были переколоты и сложены под навес.
– Не скворчи, через неделю, так через неделю. Только не приставай до скончания срока.
– Ты ещё будешь указывать?
– Буду, не буду а Гавриле я уже сказал, чтоб на тебе не женился.
– А он?
– Он сказал что женится на той, кого я найду. Я найду ему потолще.
– Засранец!
– Сама такая.
Через полчаса Иван полный воодушевления и с лёгкой душой уже летел к водоёму, даже не проведав Гаврилу. Его просто тащила туда какая то неведомая сила. Вот и берёзы, вот и камень, всё на месте. Вот только дохлый пескарь остался последний. И вот он уже на камне, снасти заброшены, на наживку в этот раз поплевал. И никакой поклёвки. Опять почувствовал на себе чей то взгляд. Решил бороться с дрёмой до последнего. Чтоб развеять себя стал осматривать водную гладь и вдруг остолбенел. Прямо из под воды, за пучком нависшей с берега травы, увидел глаза. Человеческие глаза. Они смотрели на него не мигая. По телу Ивана прокатились мурашки. Усилием воли он встал чем видно и спугнул непонятно чьи глаза. Они исчезли, вода в этом месте заволновалась, на поверхности появился хвост рыбины и переливаясь всеми цветами чешуи ушёл на дно. Какое то время его ещё было видно, плавно растворяющегося под слоем воды. Онемевший Иван наконец пришёл в себя. Стукнул кулаком по камню:
– Упустил. Вот это рыбина, не меньше пяти пудов.
Собрав снасти, возбуждённый сразу к Гавриле:
– Видел! Упустил.
– Здоровый сом?
– Не меньше пяти, нет шести, а может и семи пудов!