изначальных расы.
Таким образом, учитывая общность происхождения американоидов и монголоидов, а также негроидов и австралоидов, мы окончательно приходим к предположению о наличии всего лишь трех больших изначальных рас: европеоидов, монголоидов, негроидов.
Этот вывод позволяет нам обратиться к эпохе палеолита и установить ясную и простую преемственность этих трех рас от трех достоверно известных науке проторас: кроманьонцев (европеоиды), неандертальцев (негроиды и австралоиды) и синантропов29 (монголоиды и американоиды).
Подчеркнем при этом лишний раз, что наука принципиально не может сегодня ответить на вопросы о времени, месте и обстоятельствах возникновения вышеназванных проторас, в особенности первой, а порой берет под сомнение и преемственность второй и третьей из них. Однако и без этого ясно и самоочевидно, что как проторасы не могли исчезнуть бесследно с лица Земли, так и нынешние основные расы не могли появиться из ниоткуда, произойти ни от кого. Этим вопросам будет посвящена специальная глава «Проторасы и расогенез».
1.3. ОТСТУПЛЕНИЕ ПЕРВОЕ: РАСЫ И ЯЗЫКИ
Каждый народ имеет тот язык,
которого он биологически достоин.
В. Б. Авдеев
В вопрос о сущности рас однажды вмешались филологи-лингвисты и во многом запутали и без того не самый простой вопрос о расовых границах. Поскольку выяснилось, что представители разных рас могут вдруг относиться к одной языковой группе, а представители одной расы – говорить на языках разных групп.
Основы сравнительного языкознания были заложены В. Джонсом в 1796 г.; в 1835 г. немецкий санскритолог Ф. Бопп издал «Сравнительную грамматику». Оба они указывали на генеалогическое единство индоевропейских языков. В 1861 году вышли «Лекции по науке о языке» М. Мюллера, где впервые на основании сравнения языков было заявлено о некоем прошлом времени, «когда первые предки индусов, персов, греков, римлян, славян, кельтов и германцев жили не только в одном селении, но и под одной кровлей».
Антропологи скептически встретили откровения лингвистов: «Этнологическая ценность сравнительного языковедения весьма мала, – прозорливо писал Поль Брока еще в 1861 году. – И на самом деле она скорее всего может привести к заблуждению, чем к чему-либо другому».
Прошло немало времени, прежде чем лингвисты, изначально размещавшие прародину индоевропейцев в Азии, согласились переместить ее в Европу, примирившись с антропологами. (В те времена в одну группу объединялись языки: санскрит, зендский, авестийский, греческий, латинский, немецкий, кельтский и славянский.) Однако представители уже новой науки – лингвистической палеонтологии – со временем замахнулись на проблематику высшего порядка. Так, исследователь иранских языков В. Гейтер (1829—1870) выступил с сочинением, называвшимся – ни много ни мало! – «История происхождения человечества», предприняв попытку с явно негодными средствами. Решить обозначенную в названии проблему, исходя из филологического, а не биологического анализа – невозможно по той простой причине, что единого человечества, как мы знаем, не существует, а расы и этносы – структуры биологического, а не социокультурного порядка.