Маринин был рад. Рад, жизненной хватке этой девочки, рад, что она успела удрать, рад, что свалил с работы, рад, что едет в деревню, и что малина не пропала, рад, что Катя не рада, и что Рита, вроде, рада.
Бросил фуражку на пассажирское сидение, сдал назад, и чуть отъехав от отделения, заметил на тротуаре Аньку. Она, разглядев его в салоне, слегка кивнула, не уверенная, что он видит её. Он тоже кивнул, и быстро уехал. Анька проследила за машиной глазами, и немного постояв, пошла обратно, откуда и пришла, и куда уехал Маринин.
Во двор Маринин вошёл с чувством, которое давно не испытывал. Наверное, потому что, с тех пор, как умерла мать, знал, что тут никого нет, его никто не ждёт, но теперь он был уверен – Надя здесь. И казалось, что за прошедшие три дня, и дом и двор ожили, ощущая её присутствие.
– Всё-таки Катя права, дом – это живой организм….
Он осмотрелся и направился к летней кухне. К его удивлению, в ней не было и следа пребывания Нади.
Дёрнул входную дверь в дом. Закрыта.
– Что, богадул? – бросил Ластику, появившемуся как всегда из неоткуда и скрылся за домом. Осмотрел все окна и под тем, которое находилось в дальней комнате, была не то, что примятая, почти вытоптанная, трава.
– Ну, хоть не выбила…, – снова улыбнулся Маринин.
По гнутым веткам малины и опять-таки примятой траве между рядами было понятно, и здесь ступала Надина нога.
Увидев из леска толпу отдыхающих, и поняв, что Надю он всё равно на речке, забитой взрослой и детской полунаготой, не найдёт, пошёл обратно.
Мысли о том, что Надя испугалась и сбежала, были отметены сразу. Оставалось ждать – ждать темноты и её возвращения, но не пришлось. Слегка опустив голову, на которой по-прежнему красовалась бейсболка, она, морщась, чесала руки и ноги, прислонившись спиной к калитке.
– Пойдём, колхозница. Поцарапалась?
– Пока малину Вашу собирала, ободралась вся, а тут ещё мошкара! – зло кусанула Надя.
– Надо было что-нибудь длинное надеть, чтобы и руки и ноги прикрыть.
Она промолчала, а он вспомнил, что принципиальные девочки чужой одежды не носят.
Подошли к крыльцу.
– Ты как – через дверь или через окно? – Маринин держал увесистую связку ключей.
– Типа, умный? – отбивала атаку гордо закинутая голова, и ленивый рот, отказавшийся произнести два коротеньких слова.