Дея проснулась около середины ночи. По спине разливалось приятное тепло. Неосознанно она перевернулась на другой бок, лицом к источнику тепла и машинально подтянула на плечо укрывавшую ее ткань. На несколько минут она в неге прикрыла глаза, досматривая хороший сон, но прорвавшаяся сквозь счастливое забытие мысль заставила ее резко проснуться. Дея открыла глаза. Рядом горел костер, а на плечах ее лежала темная рубашка.
Люцифер сидел напротив и отстраненно наблюдал за игрой языков пламени. Казалось, что мыслями он был далеко и совсем не заметил ее пробуждения. Его глаза в темноте ночи казались еще глубже и задумчивее, чем обычно, а теплые искры от костра, мерцали на них множеством бликов, словно россыпи далеких звезд. Он был бледен, несмотря на багряные всполохи, отбрасываемые пламенем на его лицо. Тени, залегшие под глазами, глубокая складка между бровей и плотно сомкнутые губы выдавали смертельную усталость и нерадостные мысли.
– Не отталкивай меня, – едва слышно прошептал он, – пожалуйста.
Дея вздрогнула и удивленно посмотрела на него. Если бы с ней заговорила мраморная статуя, она бы меньше удивилась. Он сейчас казался таким далеким, словно не принадлежал этому миру. Она чувствовала, что он роется в глубине себя, в своей душе. Он как будто что-то потерял и теперь не может найти. Он выглядел растерянным. От чего-то она почувствовала себя перед ним виноватой, словно сделала что-то такое, что глубоко ранило его. Дея подошла к нему и аккуратно обняла со спины.
Люцифер едва заметно вздрогнул и замер, но не отшатнулся. Его спина и грудь были холодными. Дее стало стыдно после всего сделанного, что она греется в его рубашке, а сам он мерзнет. Она сделала попытку снять ее со своих плеч, но он зажал ее руки в своих, прижимая к груди, не позволяя разомкнуть объятья.
– Не надо, оставь, – хрипло попросил он. Дея удивленно посмотрела на его лицо. Он тихо улыбался. Она невольно залюбовалась красивым изгибом губ. Она раньше не замечала, что он настолько красив. Раньше его красота была какой-то холодной, равнодушной, она не вызывала душевной привязанности, теперь же Дея увидела впервые ее живое проявление. Он сейчас кажется счастливым. Но от чего?
Дея прикрыла глаза и уперлась лбом в его спину, ощущая, как под ладонью часто бьется его сердце. Шум волн больше не внушал тревоги. Впервые за долгое время ее не терзали тяжелые мысли. Она сильнее прижалась к нему и совершенно ни о чем не думая, прислушивалась к тихому шелесту волн и потрескиванию костра. В расслабленное сознание начали проникать неясные образы. Вскоре они сложились в яркую реалистичную картинку. Это был сон, но как будто бы чужой, словно ей позволили лишь присутствовать при нем.