– Подсудимые, встать! – звонко произнёс Кабан. – Вы осознаёте, в чём вас обвиняют?
Хомяк, Медведь и Конь встали и дружно помахали головами.
Кабан произнёс:
– Можете сесть.
Затем судья вновь обратился к прокурору:
– Товарищ прокурор, прошу.
Буйвол поднялся с места:
– Ваша честь, прошу вызвать в зал заседания свидетеля, указанного в материалах дела под цифрой «один».
Продолжая сидеть на судейском кресле, Кабан громко объявил, направляя взгляд в сторону конвоя:
– В зал приглашается свидетель под номером «один».
С этими словами хрюндель-Майор развернулся к дверям.
Стоя в коридоре за происходящим в замочную скважину наблюдал Шакал, с чьих слов в своём блокноте делала пометки Гиена:
– Так. Буйвол быкует. Кабан жуёт. Цапля фыркает. Короче, пиши, 12:52 – разогрев слушания. Дальше. Буйвол закончил прессовать подсудимых. Кабан спрашивает с подсудимых. Они машут гривой. Так. Так. Ага. Они садятся, и Кабан свистнул хряку. Пиши, 12:57 – подсудимые не возникают.
В этот момент Шакалу прилетает в морду, когда хрюндель открывает дверь. Его откидывает на несколько шагов, где его спешно подхватывает Гиена.
– Свидетель под номером «один» – проговорил хрюндель.
В зал вошёл свидетель, дверь закрылась, а Шакал, потирая морду, обратился к Гиене:
– Теперь ты.
Шакал с Гиеной обменялись местами.
За трибуну для свидетелей встала Горилла. К ней тут же пафосной походкой подошёл Буйвол. После нескольких вопросов настал черёд Цапли. В ходе двустороннего допроса прокурору и адвокату ничего выяснить так и не удалось за исключением того, какой пирог планировала печь Горилла в тот день, кто должен был прийти к ней в гости и с каких пор ей приспичило заниматься дайвингом с живыми акулами.
Следующим свидетелем стал Жираф. Он в подробностях описал кто, когда и как стал жертвой, каким орудием было совершено преступление, и что происходило в предыдущих восемнадцати сериях.
На все вопросы касательно дела Бегемот разглагольствовал на предмет стагнации, демилитаризации и неоправданности диверсификационной политики коммерческих структур.
В статусе четвёртого свидетелем выступала Мартышка. Она доложила обо всём, с подноготной, скрупулёзно и по существу. Однако из-за артрита, глухоты и нарколепсии показания кассирши затянулись на долгий срок, из-за чего процесс приходилось переносить день-за днём на две недели.