Но поскуливание вмиг прекратилось, и через пару секунд я пришла в себя после этих недолгих чар. И я разозлилась! Разозлилась на нее, на себя! Она затронула меня до глубины души и, я в первые так медлю со своей жертвой.
Я резко схватила ее голову и повернула к себе.
– Все! Хватит! Ты тупое наглое животное! Так с вампирами себя не ведут, ведь в конечном итоге результат все равно будет только один. И, конечно же, не в твою пользу. – Я угрожающе прокричала прямо ей в глаза.
Волчица даже не заскулила, а лишь смотрела на меня. И только через несколько секунд до меня дошло, что я впервые посмотрела в глаза своей жертве. И меня это застало врасплох, но я не оторвала своего взгляда от нее.
Всматриваясь в глаза волчицы, я увидела в них кристальную чистоту, которая выражала ее внутреннюю особенность. Ее глаза были удивительной формы, а цвет лишь дополнял их необычность – прозрачно-серые глаза, окруженные светло – голубым ободком. Я еще никогда не видела таких сказочных, по настоящему, живых глаз, которые даже не дрогнули от ужаса, глядя в мои голодные вампирские глаза. Они говорили со мной, смотрели на меня с такой уверенностью и спокойно умоляюще просили – не убивай.
Во мне вновь разыгралась волна реакции, которая выражалась теплым и светлым чувством, очистив меня от внутреннего злого состояния. И я расслабилась, что означало лишь одно – я поддалась этому влиянию, но уже более сознательно в отличии от первого раза.
Я аккуратно отпустила ее голову, не сводя с нее своих глаз, которые, от безвыходности, забегали по симпатичной мордочке волчицы. Ведь я оказалась в такой ситуации, которая привела меня просто в какой-то тупик. Я не могла убить ее, по крайней мере сейчас, поэтому решилась на то, что никогда еще не приходилось делать – помочь ей.
Я взяла лапу волчицы в руки и удивилась, насколько осторожным и бережным было мое прикосновение к ней. Ее мохнатая лапа согревала мою холодную руку. И я почувствовала, как исходящее от нее тепло, согревало меня, мое тело и даже мое сердце, которое застыло хоть и навечно.
Жизнь, которая протекала внутри волчицы, ранила меня. Ведь уже как два года, я была лишена этих ощущений, которые нельзя ни на что и никогда променять. Ведь жизнь – это субъект пользования нашим объектом – телом, которое без жизни уже не живет, а лишь существует. А это существование загоняет нас в какую-то пропасть, просто в никуда. И без жизни мы никто – пыль, воздух… все, что угодно, только не видимое… Потому что мы теряем самое главное и важное свойство – контакт. Контакт со всем живым.