На первом собрании председатель колхоза спросил: «Кто из вас умеет ездить на лошади?» Все промолчали. Тогда Зоя подняла руку. Ездить на лошади она давно научилась, когда приходила к своему приятелю – конюху Ромке-цыгану. Он разрешал ей кататься на лошади, которая застоялась. И Зоя, и лошадь, были вполне счастливы, носясь галопом по кромке леса и вдоль дороги. Лошади у Ромки были сытые, ухоженные, они не работали, а возили начальство в особых санях зимой или в пролётках летом. Служебными машинами в то время начальство избаловано не было, а личных машин не было ни у кого.
Зоя ездила на лошади без седла – на широкой и гладкой спине и так было удобно. Так «опытная наездница» попала в бригадиры. Всё время, пока девчонки работали в поле, больше закапывая, чем выкапывая из глины, ледяной и мокрый урожай, она моталась по полям на своей средних лет кобылке, ведя учёт выкопанной картошки.
Лошадку, которую дали Зое, звали Маруська. Конечно, лошадка была не такой сытой и ухоженной как у Ромки, но доброй, смирной и выносливой. И Зоя с ней вскоре подружилась. Приходя в конюшню, она всегда приносила своей Маруське кусок хлеба с солью и та, завидев свою наездницу, фыркала и мотала головой, приветствуя её. Имела ли лошадка голос, Зоя так и не узнала – та ни разу не заржала, здороваясь с ней. Маруська не ходила под седлом, это была обычная работяга. Карьера её была не завидной: летом она возила бочку с водой для полевых рабочих, а зимой – навоз с фермы на поля. Но теперь, Маруську повысили в должности, и она стала верховой лошадью. Только как же далеко ей было до Ромкиных скакунов! Она была худая, и хребет её выпирал, как горный отрог.
Конюх, оглядев Зою, прогудел: «Как же ты будешь ездить-то? Отобьёшь то, на чём сидишь – парни любить не будут». Зоя промолчала, что она могла ответить – ни возразить, ни согласиться. Как пошутил один юморист – в реальности всё получилось не так, как в действительности.
Конюх приспособил на Маруськину спину старую телогрейку, но она не очень помогала, норовя съехать в сторону. Чтобы удержать телогрейку на лошадином хребте, требовалось немало усилий – приходилось постоянно сжимать колени, а такое упражнение даром не проходит. Вместе с телогрейкой могла свалиться и Зоя. Можно себе представить, как бы она тогда взбиралась на свою лошадку, посреди поля и без подпруги!